– Сколько их было? – слабо проговорил Саёк, повернув голову к Находке. – Триста? Четыреста?
– Да уж вся тысяча, поди…
– Не… Тысячи, поди, не было. Подпол бы не закрылся от тысячи-то. Штук пятьсот, наверное. Или шестьсот… – предположила царевна.
– Я думал, они нас съедят…
Через распахнутое окно в одиночестве беспрепятственно проходил чистый холодный ночной воздух.
– Мой верный оруженосец тире повар, – обратилась что-то, по-видимому, вспомнившая царевна к Сайку.
– Я здесь, ваше… С… Сергий! – вскочил тот и вытянулся по стойке «смирно».
– Так вот, кстати, насчет «съедят». Я что-то плохо расслышала – что у нас на ужин? Или уже на завтрак?
Саёк сделал грустное лицо, почесал в затылке, несколько раз пожал плечами на разнообразный манер и, наконец, подытожил:
– Хлеб, сыр и медвежья колбаса, в… С… Сергий. Остальное надо или жарить, или варить…
– Не надо жарить, – быстро остановила его Серафима. – Жарить – не надо. А варить среди ночи неохота. Давай свою колбасу сюда. Надеюсь, чайник остался целый?
Как выяснилось, расколотить чугунный чайник ей не удалось и через час – после повторной растопки печки и отыскания колодца во дворе – вода из бочки у стола вылилась на пол и под шумок утекла в погреб еще раньше – Находка заварила несколько веточек запасенных Макмыр трав и они сели пить травяной чай с бутербродами.
Время шло.
Ужин был съеден, одежда просушена, мебель и полки возвращены на свои исторические места обитания, летки колод с шерстнями на улице плотно заткнуты оставшейся картошкой (умная идея октябришны), Находка и Саёк сидели за столом и клевали носами, а расположение диспозиции, как, наверное, сказал бы теперь Костей (тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будь помянут), продолжало не изменяться.
И тогда царевна дала команду «Отбой».
Первое дежурство – три часа – она взяла на себя.
Прихватив наспех сооруженный из подручных материалов факел и одевшись потеплее, Серафима выскользнула в ночь и беззвучно прикрыла за собой дверь. Она надела кольцо-кошку, осторожно спустилась во двор и обошла все хозяйство, напряженно прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.
Снаружи творилось немного – зловредные деревяшки с поистине каменным терпением стояли там, где остановились два часа назад, и тихонько причмокивали.
Единым невысказанным мнением было, что в свете последних событий единственно правильным и разумным решением было бежать отсюда, пока не появилась хозяйка, и чем скорее и дальше – тем лучше.
Но как?
Снова и снова она прокручивала в гудящей от мыслей и усталости голове возможные варианты спасения.