– Почему? Что ты им скажешь?
– Что я понятия не имею, о чем речь, – он протянул мне руку, и я встала, приняв ее.
– Шутишь?
– Вовсе нет. Мало ли кому пришло в голову прикрыться моим именем в личных целях. Но, конечно, я приму меры.
– Но ведь тогда меня будут подозревать еще больше.
– Не волнуйся об этом. Считай, что я лично отвечаю за твою безопасность. До момента раскрытия преступления ты не окажешься в отделении и уж тем более в тюрьме.
– Вот спасибо.
– Пожалуйста. А теперь к телефону-автомату. Он за углом.
Малышева ответила через пять гудков. Раздраженный женский голос бросил короткое:
– Да.
– Добрый день, – я говорила грозно, но добро, – я расследую убийство Хмелева Игоря Владимировича. – Ветер поднял вверх большой палец в знак одобрения. На том конце повисла пауза, и растерянный голос произнес:
– Что? Кого? Вы хотите сказать… Игоря убили?
Тут я растерялась, поняв, что женщина, кажется, была не в курсе произошедшего.
– Сегодня ночью, – подтвердила я, бросив на Ветра злой взгляд. Он его проигнорировал. – Мы могли бы с вами переговорить?
Снова пауза.
– Хорошо, приезжайте. Улица Королева, 18, квартира 52.
– Я буду минут через тридцать, – прикинула я, и мы распрощались. Я тут же набросилась на Сашу. – Какого черта ты не сказал, что она не знает об убийстве?
– А я откуда об этом знал? К тому же, сколько ей пребывать в неведении? Лучше ты ей расскажешь, чем жена Хмелева или его сосед по лестничной клетке. Это в твоих интересах. Чем быстрей ты действуешь, тем большей информацией обладаешь. А она в нашем случае – все. Сейчас дуй к этой Татьяне, а потом возвращайся на Пирогова.
– А меня пустят?
– Я сам буду дома.
– Так меня пустят? – Все-таки съязвила я, а Ветер вдруг посмотрел очень серьезно и сказал:
– Мои двери, Ирэн, для тебя открыты всегда. Запомни это.
Татьяна проживала в спальном районе, грустные серые дома тянулись один за другим бесконечной вереницей, навевая тоску и беспросветность жизни вообще. Я представила, каково жить в этом районе, да к тому же, в маленькой тесной квартирке, и мне стало еще грустней. Дом Малышевой оказался типичной пятиэтажкой с эркерами. Я набрала на домофоне нужный номер, дверь открыли сразу, даже не спросив, кто там. Квартира оказалась на третьем этаже, в дверях меня встретила женщина лет тридцати пяти: худая блондинка с кудрявыми волосами. Одета она была в полосатое летнее платье, косметики на лице почти не было. Женщина была красавица: голубые глаза с поволокой, правильные черты лица, но, главное, умение подать себя. Даже сейчас, несмотря на ее волнение, она выглядела чуть ли не сногсшибательно. Ничего удивительного, что такой ходок, как Хмелев, на нее запал, если, конечно, наши догадки были верны.