В досаде на себя самого Вайло закинул свои седые косы за спину и ударил каблуками коня. Слишком много он думает — так и размякнуть недолго. Он завладел Дхуном, и этого довольно. Детские мечты о древних лесах и таинственных полянах неприличны человеку, живущему на свете шестой десяток лет.
Повернув коня к дому, он увидел, что навстречу ему едет Клафф Сухая Корка на своем большом вороном жеребце. Лица Сухого на таком расстоянии он не видел, но дурное предчувствие тем не менее кольнуло его. Клафф в отличие от семи родных сыновей Вайло не стал бы разыскивать вождя ради пустой болтовни или собственной выгоды.
Вайло подозвал к себе собаку и отъехал подальше от топкого озерного берега.
— Чего ты, Сухой? — окликнул он голосом, осипшим от холода и долгого молчания.
Клафф, заняв дом Ганмиддиша всего с двумя сотнями воинов, начал вплетать в свои длинные, до пояса, волосы опаловые кольца. Мелочь, казалось бы, один из бесчисленных маленьких ритуалов, которыми воины отмечают свой успех, но незамеченной эта мелочь не прошла. В круглом доме поговаривали, что он наконец-то проявил свою истинную натуру и что невинные на первый взгляд колечки выдают его гордыню и честолюбие. Вайло в это, само собой, не верил. Но сейчас, видя в черных, развеваемых ветром косах Сухого кусочки опала, похожие на лунные блики, он подумал, что в этих разговорах, пожалуй, есть какая-то доля правда. Не насчет гордыни и честолюбия — Вайло знал, что Клафф предан ему не на жизнь, а на смерть, — а насчет истинной натуры. Луна и ночное небо. Клафф, сам того, возможно, не сознавая, присвоил себе цвета суллов.
— Вести из дома Бладда. — Клафф осадил жеребца, и оба коня остановились голова к голове, дыша паром. — Кварро прислал к нам Касса Маддана. Две недели назад на круглый дом напали дхуниты. Они подожгли священную рощу и убили двадцать человек. Напали ночью, без предупреждения, и сразу же ушли. Кварро снарядил погоню, но поднялся туман, и им удалось скрыться.
— Каменные Боги. — Вайло потрогал кожаный кошель с порошком священного камня. В этой роще лежали кости его отца, заключенные в свинцовую скорлупу, которой, как расплавленным воском, залили еще теплое тело. Так встречают своих богов все вожди Бладда. Когда-нибудь его, Вайло, тоже зальют горячим металлом и положат остывать в сырой чернозем. — Кого не стало?
Клафф перечислил погибших. Среди них были старики, давно вышедшие из воинских лет, и одиннадцатилетний мальчик.
Собачий Вождь спешился — он не мог выслушивать такие новости, оставаясь в седле.
— А из них хоть кто-нибудь убит?