Бладдийцы, столпившиеся у ворот, понемногу приободрились. Одна беззубая старая карга присела перед Робби и назвала его истинным кланником. Робби нетерпеливо отмахнулся. Люди робко отступали от ворот, опустив глаза. Они обнимали детей за плечи, и ведра болтались у них в руках.
— Постойте-ка, — сказал вдруг Робби, указав на рыжего мальчугана лет двенадцати. — У него меч — стало быть, он мужчина.
Дуглас рубанул мальчика своим начисто вытертым топором, развалив его от лопатки до сердца. Одна из женщин упала в обморок, дети подняли рев. Стайка девушек с криком бросилась бежать через ряды дхунитов. Тора Лам развлекалась, подсекая им колени своим копьем. Когда внешний двор опустел, у ворот осталось лежать еще пять трупов: трое подростков и два старика.
Какой-то лучник, засевший в гнезде, начал стрелять, и стрела отскочила от панциря Робби.
— Закончим то, ради чего мы пришли сюда, — бросил Рваный Король, развернув коня. — Давай сюда лошадей, Брим.
Брим повиновался, тронув с места всех пятерых своих подопечных. Отряд направился к западу от дома, где на берегах мелкого ручья стояли разные мелкие строения. Робби ехал впереди, отыскивая что-то. Бриму все постройки казались одинаковыми — приземистые, кое-как, без известки, сложенные из красного камня. Робби, однако, вскоре остановился перед одной из них.
Как раз в это время из-за туч выглянула луна, и Брим понял, что ошибался: не все здешние постройки красные. У этой стены светлые, голубовато-серые.
Только теперь Брим догадался, что задумал его брат.
— Брим, — осипшим от полноты чувств голосом приказал Робби, — привяжи веревки к лошадям, и пусть снесут это строение.
Конные дхуниты расступились, пропуская Брима с его упряжкой. Он трясущимися руками прикрепил к сбруе толстые, с запястье, канаты, сам удивляясь своему волнению. Его сокланники спешивались и тихо называли имена девяти богов. На темных глазах Дугласа Огера выступили слезы, и другой топорник опустил мощную дружескую руку ему на плечо. Брим при виде этого испытал приступ щемящей любви к своему клану. Возможно ли Робби не стать вождем после этого? Брим обматывал канатами каменную хибарку, и им постепенно овладевала печаль. Он больше не находил в себе прежней любви к брату.
С болью в сердце Брим щелкнул кнутом, и четыре могучие ломовые лошади, рванув, снесли домишко, который тридцать пять лет назад сложил Собачий Вождь из обломков Дхунского Камня.
Рейна Черный Град, сидя на краю каменной лежанки, заплетала свою тяжелую, длинную медовую косу. Знакомые движения пальцев успокаивали ее. Дагро любил ее волосы. «Распусти их», — шепотом попросил он в ту их первую ночь на ячменном поле. Они соединились тогда как мужчина и женщина, а первая его жена тем временем умирала в этой самой комнате. Норала сама желала этого. Она знала, что ее муж нуждается в женской ласке, и хотела, чтобы он выбрал такую женщину, которая будет достойна стать его новой женой. Неделю спустя Норала умерла — раньше, чем ожидалось, и в страшных муках. Рейна поняла, что страдалицу убило знание об их с Дагро союзе. Подбирать новую жену своему мужу — дело одно, но жить с сознанием, что муж и другая женщина любят друг друга и подходят друг другу, — совсем другое. Такую муку вынести невозможно.