– Не трамвай, а кошмар!
– Зато бесплатно.
– Бесплатно! Провались они со своим бесплатно! Хлеб бесплатно, да его нет. Почта бесплатно, да ее нет. Пятачок-то на трамвай у каждого раньше был.
– Что было раньше, забыть пора. Обратите внимание, что в трамвае прекратились карманные кражи.
– А что воровать? Кому эти советские бумажки нужны?
– Да и зачем заниматься карманными кражами, когда ворам государственные должности дали?
– По карточкам вместо хлеба выдали по коробке детской присыпки, а у меня уже младший внук в солдатах!
– А нам – повидло дали.
– Что?!
– Повидло. Неужто не слыхали? Нечто среднее между вареньем и колесной мазью, изобретение комиссаров. Не повидло, а подлость одна. У меня от него в кишках вроде как землетрясение делается.
– Академик Шахматов умер, надорвавшись, когда таскал на себе дрова на шестой этаж. Повезли хоронить, а лошадь на углу Садовой и Невского издохла. Дальше на людях повезли. На людях небось надежней!
– Нынче дали почитать стенограмму речи Коллонтай к матросам. Память у меня хорошая. Вот, слушайте, что она говорит: «До сих пор институты не давали вам ни жен, ни любовниц. А мы дадим вам и жен, и любовниц!»
– Кто про что, а курица про просо! Коллонтай – она ведь б… большевичка!
– Нет, я вам вот что скажу, гос… то есть граждане. Давали спектакль «Живой труп». Так наибольший успех выпал не на долю знаменитого артиста Самойлова, не на долю цыганского хора, а на долю того статиста, который в последнем действии изображал городового. При его появлении публика привстала и бешено зааплодировала!
– Бросьте-ка…
– Не верите? Это еще что! А вот я сам видел: стоит на углу улицы милиционер, бегут мальчишки беспризорные. Набежали на него, уронили, дальше помчались. Он вскочил, весь грязный, да как завопит: «Городовой!»
…Отчетливо помню, как жадно я прислушивалась тогда ко всем этим репликам, которые обычно пропускала мимо ушей. Мне не хотелось думать о том, что будет в предварилке, как я стану вести себя. Не хотелось вспоминать оставленный в квартире разгром. Обыкновенно я ходила пешком, как это ни далеко, а тут нарочно полезла в безумный трамвай, чтобы отвлечься от страшных мыслей. Но, как медленно ни полз набитый людьми вагон, а все же мы достигли места, и мне не пришлось тратить особенных усилий, пробиваясь к выходу: к предварилке добиралось множество народу.
Вхожу в знакомое помещение, прячась за спинами двух дородных баб, озираюсь. Ивана Фролова нет. «Душки-матроса» тоже не видать. Как пробиться к нему на прием? Здесь он или вовсе отсутствует? Не спросить ли у барышни в окошке? Кстати, там сидит та же самая блондинка, которая тогда чирикала насчет коньячку и картишек. Спрошу-ка у нее, нельзя ли повидать начальника.