– Я непременно перевезу все это, но дело не требует срочности. – Макс оглядел пол библиотеки с разложенными на нем папками и стопками бумаг.
Тетушка определенно не любила расставаться с вещами, кроме того, хранила бесценную информацию о семье. Ее архива было бы достаточно, чтобы написать историю клана Лавдеев в нескольких томах. Однако он до сих пор не нашел ничего, что бы подтверждало, что она является владельцем части компании.
Элли сидела рядом, скрестив ноги по-турецки, и пролистывала очередную папку, содержащую документы по управлению делами в деревне и благотворительного фонда.
– Смотрите, конверт с документами адресован вам, я его не открывала. – Она передала ему большой конверт с напечатанным на нем именем Макса Лавдея.
– Спасибо.
Возможно, это именно то, что он ищет. Сердце неожиданно забилось сильнее, когда он случайно прикоснулся к ее руке. Захотелось сжать ее и задержать в своей ладони. Пока они работали, волосы постоянно падали ей на лицо, и в них играли солнечные блики. Некоторые пряди были цвета шоколада, другие отливали бронзой. Макс был уверен, что это натуральный цвет, сложно представить, чтобы Элли часами сидела в кресле парикмахера. Его мать проделывала эту процедуру регулярно раз в месяц, и плата за это составляла почти сумму месячной аренды квартиры. Неудивительно, что она требует от отца столь значительных выплат при разводе.
– Что это? Карта, указывающая место, где спрятаны сокровища Лавдеев?
– Будем надеяться, что нет. – Если это то, что он думает, это гораздо ценнее любых сокровищ. – Посмотрим. – Он достал один-единственный листок бумаги.
– Ничего ценного? Может, мне стоит убрать часть папок? Не думаю, что вам удастся разобрать все в доме за две недели.
Макс не слышал, что она говорит. Все его внимание было приковано к листку.
– Прочитайте. Что здесь написано?
Она посмотрела на него с удивлением, помедлила, однако взяла лист. Макс прислонился к стене. В висках застучало так громко, что он едва разбирал слова, произносимые Элли.
– Здесь написано, что Демельза остается пассивным партнером даже после ухода из «Ди-эл медиа» и оставляет вам свои двадцать пять процентов акций компании. Отлично.
Да! Отлично! Он быстро произвел в уме несложные подсчеты.
– Даже лучше, чем отлично! – Макс поднялся и сжал руку, в которой она держала бумагу. – Значит, мой дед владел лишь семьюдесятью пятью процентами компании, а у отца нет необходимых двух третей, он не владеет контрольным пакетом. Мы равные партеры. Понимаете, что это означает, Элли Скотт? Я могу выступить против него и победить. Спасибо, моя дорогая тетушка Демельза!