Обратная дорога показалась очень длинной. Девочка несколько раз падала, промокла насквозь, устала так, что еле передвигала ноги. Ей хотелось скорее добраться до дома, влезть на печь к бабушке и уснуть. И вдруг сквозь просветы между деревьями она увидела, что горит деревня. До ее слуха донеслись стрельба, отчаянные крики, собачий лай, мычание коров, гул моторов…
— Мамочка! Мамочка! — крикнула Тина и, не разбирая дороги, побежала к деревне.
На опушке она в ужасе остановилась и, обхватив ствол корявой березы, бессильно опустилась на траву.
До рассвета гремели выстрелы.
Утром, когда все стихло, она отважилась выйти из леса. Шатаясь, побрела к деревне. Но ни своего дома, ни соседних уже не было — фашисты сожгли их. Нигде ни души. Тина подошла к погребу. Открыла двери и в отчаянии позвала:
— Мама! Мама!
Подвал ответил гробовым молчанием.
Она сделала шаг и за погребом увидела чьи–то ноги. Бросилась туда и застыла на месте. На земле лежали бабушка Евдокия, мать и маленький брат.
Тина опустилась на колени и с ужасом отпрянула. Все были мертвы.
Валентина упала на землю и долго плакала, пока не обессилела.
Очнулась она уже днем. Встала и, шатаясь, пошла искать лопату.
Долго ходила по двору и все никак не могла вспомнить, что ей надо. Наконец вспомнила. И снова зарыдала.
Лопаты нигде не было. Тина заглянула через обуглившийся плетень к соседям. На огороде, возле грядки капусты, валялась лопата. Тина взяла ее и долго думала, где похоронить маму, бабушку, Ивася. Перенести их на другое место у нее не было сил, и она решила копать яму тут же. Ноги, спина и руки были словно ватные, болели, не слушались. В голове звенело, перед глазами плыли черные круги.
Тина набила мозоли на ладонях, но выкопать глубокую яму так и не смогла. Она поцеловала маму, братишку и бабушку, накрыла их остатками одежды и стала засыпать землей.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой генерал сдается в плен
Девчонка появилась так же неожиданно, как и исчезла.
Санька зашел ей в тыл, чтобы она не вздумала снова удрать.
Вовка насупился. Он тоже не сомневался, что она подслушивала их разговор. Когда он раскрывал боевой план продвижения на восток и мечтательно говорил о скорой встрече с партизанами, она, наверно, сидела в кустах и похихикивала.
«Дать ей надо как следует, — зло подумал Вовка, — будет знать, как подглядывать и подслушивать!»
Сузив глаза, он презрительно посмотрел на девочку. Как и в прошлый раз, встретился с ее печальными глазами и стушевался.
— Ну, бейте, — тихим, чуть насмешливым голосом произнесла Тина. — Вам троим легко будет справиться с одной.