– Я один, но это и хорошо. Мне нравится одиночество, потому что никто не видит, как я стучу себя по башке.
Эрик сочувствовал ему всей душой: уж он-то знал не понаслышке, каким одиноким тебя делает душевная болезнь, как она заставляет тебя прятаться от всех.
– Над тобой издеваются? Смеются?
– Да нет. – Макс снова взглянул на часы. – Меня просто не замечают.
– Как это?
– Да как… вот, например, моя группа по испанскому языку устраивала вечеринку на Хэллоуин – и я пришел в костюме Человека-Невидимки, ну как в том старом фильме. Это была Булина идея, она любит это кино. Ну вот, я напялил солнечные очки и плащ. И забинтовал лицо – белым бинтом. – Макс показал, как он это сделал, жестом. – И… никто не заметил. Правда, смешно?
Эрик слушал и делал пометки. Ему было тяжело от понимания, какая бездна одиночества скрывается под этими словами, сказанными с преувеличенной непринужденностью.
– А учителя? У тебя есть любимый учитель? Кто-то, с кем ты близок?
– Нет. Они все нормальные, кроме преподавателя литературы – она сука. – Маленькая рука Макса взметнулась к губам, прикрывая рот. – Ой… извините, я ведь могу здесь так выражаться?
– Разумеется.
– Ну так вот, я одиночка – если говорить о социализации. Так что тут и говорить особо не о чем.
– Если бы тут говорить было особо не о чем, я остался бы без работы. – Эрик пытался снять напряжение, заставить Макса улыбнуться, но Макс не поддавался. – Давай вернемся к вопросу о том, как ты чувствуешь себя в обществе. К твоей отдельности.
– Ну, как… не могу сказать, что меня это совсем не волнует, но я все равно ничего не могу с этим поделать, уже поздно, – лицо Макса потемнело, и он снова бросил взгляд на часы. – Я думаю, так получилось из-за того, что мне дома было очень плохо, мать пила… И я не умею заводить друзей. Ведь когда кто-нибудь становится твоим другом – он ждет от тебя в ответ, что ты станешь его другом, а я всегда знал, что не смогу этого сделать, поэтому сразу просто избегал всех. И потом – вы же знаете, в старшей школе все объединяются в группы: спортсмены, наркоманы, хипстеры, мажоры, неформалы, черные, горячие цыпочки, давалки, которые считают себя горячими цыпочками… Я ни в одну из них не вписываюсь – я вне.
Эрик отметил, что Макс не стал говорить о своих чувствах по поводу изоляции, а ловко перевел разговор на причины, по которым он, по его мнению, в ней оказался.
– А группы геймеров нет?
– В школе? Нет. Это в интернете.
– Как насчет свиданий? Ты встречаешься с кем-нибудь?
– Нет. – Бледное лицо Макса вспыхнуло. – Я знаком с несколькими девочками, но я… во френдзоне.