– Хорошо, уже даже повязку сняли. – Ханна достала кетчуп, закрыла кладовку и наконец уселась за стол.
– Болит?
– Да нет, не особо.
– А как тебе спалось? – Эрик закинул галстук на плечо, чтобы не запачкать его, взял нож из серебристой подставки, отрезал немного масла и положил его на сковородку, а потом включил огонь.
– Хорошо.
– Ты готова к школе?
– Да.
– Всего неделька осталась, да?
– Ага.
– Хорошо. – Эрик взял миску из ящика, разбил в нее яйцо и протянул скорлупки Ханне. Они любили играть в придуманную ими самими игру, которую называли «яичный гольф», которая заключалась в том, чтобы бросать яичную скорлупу в раковину или мусорное ведро и считать очки в зависимости от количества попаданий.
– Не хочешь сделать бросок?
– Нет, – покачала головой Ханна.
– Почему нет?
– Просто не хочу.
– Ладно, тогда смотри, как это делает мастер! – Эрик поднял руку со скорлупой, прицелился и метнул ее прямо в мусорное ведро. – Ну, ты видела, видела?! Точнейший удар!
Ханна хихикнула, и Эрик улыбнулся, радуясь, что наконец-то ему удалось хоть немного улучшить ей настроение.
– Я сегодня в ударе. – Эрик разбил остальные яйца в миску, а скорлупки выкинул в ведро. – У тебя правда все нормально, мартышка? Ты какая-то тихая.
– Я стараюсь быть тихой.
– А зачем ты стараешься?
– Потому что… просто стараюсь. – Ханна отвела глаза и снова сгорбилась на высоком кухонном стуле.
Эрик повернулся к плите. Что-то с ней было не так, но он не хотел давить на нее, он никогда не тащил из нее ответы клещами. Он предполагал, что Кейтлин могла сказать ей о переезде, но это в любом случае рано или поздно должно было произойти. Взяв вилку из ящика, он взбил яйца, а потом добавил в них молоко со сливками.
– Пап… я нытик?
– Нет, совсем нет. Почему ты спрашиваешь?
– Мишель говорит, что ее папа сказал, что я нытик.
– Ты вовсе не нытик, солнышко. – Эрик не поворачивался к ней, яростно взбивая яйца, потому что понимал, что если повернется – она увидит по его лицу, что он в ярости.
– Он думает, что я нытик, так он сказал. Мы ходили на карнавал с мамой, Мишель и папой Мишель, и он сказал, что я нытик, потому что я не хотела идти на «американские горки».
– Но это ничего не значит, милая. Ты имеешь право не хотеть кататься на «американских горках». – Эрик старался, чтобы его голос звучал нейтрально, но для этого ему понадобился весь его опыт работы психиатром. Он понятия не имел, когда это они ходили на карнавал. Наверно, в один из вечеров, которые прошли с их последней встречи.
– Мне было страшно, а они говорили, что там совершенно нечего бояться.