За спиной послышались твердые шаги Андерсона.
– Как далеко до льда, мистер Саммерс?
– Не могу сказать, сэр.
– Его протяженность?
– Лед заметил мистер Тальбот.
– Мистер Тальбот, какова протяженность ледяного покрова?
– Ему нет конца, сэр, ни в ту, ни в другую сторону. Он расстилается по левому и еще больше – по правому борту. Без всяких просветов.
– Лежит на воде?
– Нет, скорее походит на ледяной обрыв.
Мне до дрожи хотелось, чтобы капитан поскорее скомандовал сменить курс – ведь мы по-прежнему двигались на восток!
– Вам показалось, что по правому борту льда больше, чем по левому?
– Да, сэр. Хотя, возможно, меня обманул туман.
– Сигнал от вахтенного, мистер Саммерс?
– Не было, сэр.
– Арестовать.
– Так точно, сэр.
На кончике языка у меня вертелся крик: «Ради Бога, смените же курс!», но капитан Андерсон отдавал приказы размеренным голосом, столь же твердым, как и его походка.
– Мистер Саммерс, лево руля.
– Так точно, сэр.
Я вернулся к поручню и вцепился в него в безотчетной попытке сдержать наш стремительный бег; даже перебирал руками, словно это был штурвал, и я мог отвернуть судно от опасности, что лежала впереди.
Разносились пронзительные трели дудок, снова и снова звучал приказ:
– Свистать всех наверх! Эй, там! Свистать всех наверх!
Раздались удары колокола – не те, что отбивают склянки, а тревожные, непрерывные. На палубу роями, как пчелы, вылетали матросы. Они сталкивались на ступеньках, спотыкались, отпихивали друг друга и толпами неслись на палубу, навстречу неведомой опасности. Матросы прыгали на ванты, зачастую минуя трапы – один из моряков, подняв ноги под углом, на руках взобрался по вертикальному тросу и скрылся где-то наверху. Люди торопились на полубак, обгоняя друг друга, скользя по палубе, цепляясь о шкоты и налетая на подпорки. Некоторые выскочили даже на шканцы. Ни штормовок, ни зюйдвесток на них не было: кто полуодет, кто вообще раздет – похоже, повыскакивали из коек. Вскоре среди матросов замелькали переселенцы, а сзади меня, на шкафуте, показались пассажиры. Мистер Брокльбанк что-то кричал, но я не мог, да и не хотел разбирать – что именно. Капитан Андерсон смотрел на компас. И по левому, и по правому борту визжали и стонали выбранные шкоты.
– Мистер Саммерс!
– Да, сэр.
– Все паруса поднять!
– Но фок-мачта, сэр!
– Вы слыхали, мистер Саммерс? Каждый дюйм!
Чарльз повернулся к шкафуту, отдавая команды. Наши матросы никогда так быстро не бегали – видимо потому, что выполняли они приказы капитана, а не старшего офицера, тем более что к тому времени, как Чарльз схватил рупор, все уже столпились у вантов, точно слово «лед» само собой облетело весь корабль! Новые и новые паруса взлетали на реи и раскрывались с громкими хлопками. Чарльз поспешил к носу, жестами отгоняя переселенцев. Среди них были и женщины. Миссис Ист поверх дорожного платья зачем-то закуталась в шаль – видимо, в панике схватила первое, что попалось под руку. Лед больше так и не показался. Оранжевый отблеск заходившей на западе луны помог нам – вернее, мне – обнаружить на востоке, в просвете тумана, ледяное сверкание, который я ошибочно принял за рассвет. Теперь туман плотно сомкнулся.