Пролетела мимо легковая машина, даже не притормозив. Мало любителей останавливаться по взмаху руки незнакомого человека темной ночью на темной трассе.
Когда жертву и преследователей разделяло метров пять, Сивуха, почуяв неладное, резко обернулся. И уставился на темные силуэты, от которых исходила явная угроза.
– Сивуха, – окликнул его Баграм как можно более беззаботно. – Брат, поговорить надо. Надолго не займу.
По напряженному виду жулика было видно, что он готов в любой момент дать стрекача. И тогда гоняйся за ним по полям да буеракам.
– Ты кто? – спросил он.
– Баграм. Дельце одно есть.
Сивуха отступил на шаг. И тут Баграм неожиданно легко для его массивной фигуры рванулся вперед.
Сивуха отпрянул. Но ничего не успел. Мощный удар кулаком в лоб сшиб его с ног и на несколько секунд погасил сознание.
– Попался, змей ядовитый, – удовлетворенно прошептал Баграм, прижимая его коленом к земле и зажимая ладонью рот. Пленник не должен заорать и переполошить всю округу.
Давид стоял рядом, не зная, чем помочь дяде.
– Давай, – кивнул ему Баграм.
Давид извлек из тряпичной сумки мясницкий нож и продемонстрировал его пришедшему в сознание пленнику.
– Видишь нож? – спросил Баграм. – Мы им тебе голову отрежем, если бежать захочешь. Идешь тихо, ровно. Поговорим – отпустим.
– Вы кто? На хрена все это? – сипло спросил Сивуха.
– Все узнаешь.
С другой стороны трассы шли один за другим пруды и лесопосадки. Там, под сенью деревьев на берегу, Айратяны учинили допрос пленного.
Мошенник сидел на корточках съежившись, будто от холода. Баграм навис над ним, задавая вопросы. А чуть поодаль в стороне стоял Давид, гордый, что ему доверили тесак, – так, наверное, радовались рыцари после посвящения, получив меч.
– Расскажи, как ты наши деньги украл, – потребовал Баграм.
– Что? Деньги? Ваши? – удивился Сивуха. – Я ничего не краду. Иногда в карты играю. Вот и весь грех. Вы ошиблись.
– Ошиблись, да? Я тебя помню, вонючий хорек! – взорвался Давид, подавшись вперед.
Баграм вытащил небольшой металлический фонарик, щелкнул кнопкой и осветил лицо Давида:
– Узнаешь?
– А, тот щенок, которому мы в Ярославле ткань продали.
– Не продали! – возмутился Давид. – Деньги взяли, подлый обманщик!
– Ну, взяли. С тканью не получилось. Бывает, – развел руками Сивуха. – Извиняйте.
– Рассказывай, с кем грабил, – потребовал Баграм. – Все говори. Если жить хочешь.
– Хочу, – кивнул Сивуха. – Еще как хочу.
Он оценил обстановку. Надо же так попасться! И ведь не смыться, как обычно…
Сивуха с детства очень хорошо бегал. У него были легкие ноги, и, возможно, он достиг бы больших спортивных успехов, кабы пошел по этой стезе. Но ему больше нравились чужие карманы, чем рекорды. Оно и неудивительно, когда ты из послевоенного голодного детдомовского поколения. Твоя жизнь – это фиксы, кепочки, блатная романтика. И первый срок по малолетке за карманную кражу. В колонии он закончил школу, с трудом натянув тройку по русскому языку и получив заслуженные пятерки по химии и математике. Освободившись, пристроился помощником снабженца на товарную базу. Там начались для него настоящие университеты. За годы работы со своим начальником он узнал, что такое документация, печати, подписи. Приобрел специфические навыки – такие, как подделка накладных. Начальник был знатным мошенником и добросовестно готовил себе смену. А Сивуха хватал все на лету.