К знаменитому кабачку под громким наименованием:
— «Царская стоянка»!
Теперь здесь уже не гремела веселая музыка, не слышалось страстных завываний цыган и румынского оркестра…
Не было видно и пестрой, роскошной толпы жадных до зрелищ туристов из Европы.
Здесь был… плач и скрежет зубовный!
Конечно, — не в буквальном смысле этого слова, ибо никто в действительности не плакал и зубами не скрежетал…
А просто: «Царская стоянка» лопнула и все имущество ее теперь продавалось с молотка…
Где стол был яств —
Там — гроб стоит!…
Где пиршеств раздавались клики —
Надгробные там воют лики…
И грозно смерть на всех глядит!
Так сказал бы поэт Державин, если бы взглянул на теперешнюю обстановку шикарного кабаре, на развалинах коего возвышался лишь бесстрастный аукционист с лицом продавца живого товара.
Все, что успела вывезти богатая, белая эмиграция из своих былых роскошных особняков — венецианские зеркала, хрусталь-баккара, валансьенские кружева, старинное фамильное серебро — все теперь шло с молотка и раскупалось за гроши жадной толпой смуглых торгашей из Га-латы.
Стучал молоток аукциониста…
И как бы заколачивал первый гвоздь в гроб белой эмиграции…
Прошли веселые дни Аранжуэца!
А бывшие хозяева «Царской стоянки», забрав свои манатки и не доплатив хозяевам роскошных особняков — перебрались уже в скромные отели.
Десять пиастров — пансион!
Конечно, не могло быть и речи об удобных и пышных покоях, об изысканных блюдах и живописных видах на бухту Золотого Рога.
Вонючая Галата приняла их в свои объятия…
И давала им ровно столько, сколько ей платили за товар…
Подобно тому, как алчный торговец скорее обвесит, нежели перевесит, так и жадная Галата, старинная торговка всякими товарами до «живого» включительно, старалась дать мало и взять побольше.
Вся эта бывшая свора «Царской стоянки» уныло сновала по коридорам грязных отелей, махнув на все рукой…
В среде их не было лишь седого председателя совета «Защиты родины», который с ликвидацией предприятия «отбыл на лазурные берега Принцевых островов».
Один лишь Хвалынский не сдавался и замыслил план, который ему казался верхом совершенства.
Он давно метил на пост председателя «Защиты родины» и теперь решил свалить все неудачи на своего исчезнувшего предшественника.
И вновь завербовать иностранный капитал на авантюры…
Решено и сделано.
Генерал Хвалынский первым долгом переехал в гостиницу, рангом чуть повыше тех, в коих ютилась средняя эмиграция.
Предварительно он ликвидировал бриллианты жены, приобретенные на средства щедрых авансов.
Но, будучи последовательным в своей «аристократической фанаберии», решил сохранить хотя бы минимальный штат прислуги…