Он тут же оказывается рядом со мной на диване, обнимая меня своим сильными руками и притягивая ближе к себе. Я утыкаюсь в его грудь и начинаю плакать. Он беспрерывно гладит меня по голове. Наплакавшись, я отстраняюсь от него, вытираю слезы и морщусь, дотронувшись до синяка на щеке. Даллас нежно прижимает полотенце со льдом к моей щеке.
— Я убью того, кто это сделал, — бормочет он, убрав прядь волос с моего лица.
— Я знаю, кто это.
Он отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Это ведь никак не связано с тем, из-за чего весь день, ты не отвечала на мои звонки?
Я вздыхаю, забирая у него полотенце.
— Прости. Мне стоило тебе перезвонить. Просто... Не знаю, что с этим делать.
Он смотрит на меня в замешательстве.
— Что ты имеешь ввиду, что с этим делать?
— Ну, ты и я, то, что между нами. Я наконец освободилась от опеки своих родителей и делаю то, что хочется мне самой. Я пошла на свадьбу моего бывшего мужа. Я не совсем понимаю, что делать и как разобраться со всем этим, и с тем, что происходит между нами.
Даллас сползает с дивана и опускается на колени передо мной, опершись руками мне на ноги.
— Ты не должна разбираться с тем, что связано с нами. Я не знаю, как это назвать, но не собираюсь оставлять все просто так.
Слезы снова текут у меня по щекам, на этот раз слишком сильно, я даже не пытаюсь их смахивать. Даллас аккуратно стирает их с моего лица.
— Есть еще ушибы, кроме синяка на лице? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами и несколько раз глубоко вдыхаю.
— Плечо и бедро, видно я ударилась, когда он повалил меня на пол, но так будет скорее всего синяк.
Нескрываемая ярость отображается у него на лице, как только я не задумываясь упоминаю об этом, я тут же стараюсь его успокоить.
— Не волнуйся, мне удалось произвести несколько хороших ударов. Он получил локтем в глаз и ногой в подбородок.
И именно в этот момент Снежок со всех ног несется в комнату, направляясь прямиком к Далласу. Я съеживаюсь, представляя, как она начнет шипеть, но она обнюхивает его джинсы, а потом садится рядом с ним.
Он наклоняется и чешет ее за ушами, она начинает урчать и трется мордой о его руку.
— Ты издеваешься? Я спасла тебя от одиночества, а ты только и делала, что шипела на меня, как только я привезла к себе домой. Ты такая сучка, — говорю я ей с раздражением. Конечно же, она тут же оборачивается и шипит на меня, прежде чем продолжить тереться о Далласа.
Я не виню ее. Если бы у меня так все не болело, я бы тоже терлась о Далласа.
Даллас смеется и поднимает ее на руки, рассматривая на вытянутых руках перед собой.