Южный вестибюль станции «Красные ворота» напомнил Кольке ракушку. Он минуты три глазел на него, пытаясь понять, что вкладывал скульптор в это творение, и не был ли этот скульптор дедом Зураба Церетели. Если да – то это многое объясняло, в этом случае он ничего в него не вкладывал. Ну, может, только личные средства в покупку тяжелых наркотиков, перед тем как творить начать.
– Это схематичное изображение тоннеля – пояснил ему незаметно подошедший Ровнин – Ваяли в тридцатых, тогда абстракционизма не было, а был исключительно реализм. Так сказать – что на витрине, то и в магазине. Паша не пришел еще?
– Не видел – Колька еще раз глянул на станционное украшение – ну да, тоннель. А поди догадайся!
– Вон он идет – Ровнин убрал в карман портсигар, который он было достал – Паш, ну ты где пропал?
– Нигде я не пропал – Пал Палыч глянул на часы – До полуночи еще времени вагон.
– А помолчать с суровыми лицами? – Ровнин мягко улыбнулся – А обменяться понимающими взглядами? А с легкой грустью глянуть на звездное небо?
Из дверей метро выпорхнула стайка длинноногих девушек в коротких юбках. Они со смехом и гвалтом пропорхнули мимо трех сотрудников отдела, и скрылись в теплой московской ночи, оставив после себя запах духов и ощущения нереализованных возможностей.
– Эх – Пал Палыч глянул им вслед и повертел в воздухе пальцами, как бы говоря: «Где мои двадцать лет?» – Коль, может – ну его? Шел бы ты за ними, по твоему возрасту тебе плясать до утра полагается и одну из этих красавиц сначала нежно за попу трогать, а после к одноразовому сожительству склонять. Охота тебе была с нами по метро лазать?
– Может – покурим? – Колька глянул на часы и достал из кармана сигареты – Еще десять минут в запасе есть.
– Упорный – одобрительно сказал Пал Палыч и взял сигарету из протянутой ему пачки.
Кольке прежде на этой станции бывать не доводилось и он, спустившись вниз, об этом ни капли не жалел. Была она сумрачная, холодная и мрачная.
– Сталинский стиль – заметил Ровнин – С душой подходили к оформлению, что уж там. Это тебе не станции восьмидесятых, те, что высокого залегания с песчаником на стенах. На века делали.
– Неуютно здесь – пробормотал Пал Палыч.
Перрон был пуст. Ни дежурной у эскалатора, ни людей с зелеными гудящими машинами, ни полицейских, ни пассажиров – никого, кроме сотрудников отдела на станции не было.
– Как нарочно прямо – Колька повертел головой – Где все-то?
– На горшок сходили и дома спят – Пал Палыч потрепал его по плечу – На этой станции и днем народу немного. Она не кольцевая, чего ты хотел?