– Не шабаш – сразу же сказала Вика, исследовавшая все помещение и насторожившаяся как собака, взявшая след – И еще – никого они не призвали, если заклинания и звучали, то силы в них не было. Но формулы написаны верно, это не мазня новичков, которые насмотрелись телевизора и начитались всякой ерунды. Тот, кто это писал – он из знающих тематику.
– О как – Герман хрустнул пальцами – Стало быть – не зря приехали.
– Выходит так – Вика вытерла руки платком – Я бы с автором этих знаков пообщалась – откуда такое знает, где видел, кто научил?
– Тогда – сидим, ждем – Пал Палыч повернулся к Герману – Давай, отгоняй «микрик» в лес, да поосторожнее, не наследи. Спугнем – ищи их потом тут по всей округе.
Если честно, тут Колька и пожалел, что они сюда приехали. Нет, страха перед сатанистами у него не было – что такое кучка придурков по сравнению с тем, что он уже видел? Другой разговор – в отделе он был голодный, но ему хоть холодно не было. А теперь – мало того, что брюхо урчит, так еще холод до костей пробирает. Кругом бетон, а на улице не май, так что ощущал себя он банкой компота в леднике на мамкиной даче.
А еще ему было жалко Вику, он волновался, как бы она не поморозилась. Ладно они, мужики, но ей-то рожать когда-нибудь? Пал Палыча тоже это обеспокоило, и он почти сразу предложил ей пойти в микроавтобус, но девушка наотрез отказалась. Непонятно было, правда, как она стала бы спускаться вслед за сатанистами в подвал, но, судя по всему, Пал Палычу это было и не нужно, он вовсе не хотел подвергать девушку опасности. Хотя – кто знает. А если бы они микроавтобус нашли?
– Цистит – дело добровольное – неодобрительно, но от этого не менее цинично сказал Герман, и в комнатушке, которая располагалась недалеко от площадки с кострищем, установилась тишина, только изредка поскрипывали деревянные ящики, на которых сидели сотрудники отдела. Герман их припер откуда-то сверху, сказав, что если мерзнуть – так хоть сидя.
При этом сказать, что в здании была мертвая тишина, было нельзя. Впрочем, ее вообще не бывает, особенно в домах. Всегда где-то что-то капает, поскрипывает, погромыхивает. А уж в такой развалюхе – вдвойне, если не втройне. Где-то наверху что-то постоянно громыхало о пол и брякало железом.
– Птицы – пояснил Пал Палыч насторожившемуся Кольке – Вечер, они тут живут, вот и прилетели.
Вечер – не вечер, здесь было темно изначально. А теперь, когда они выключили маленькие, но очень яркие фонарики, которые им раздал Герман, было и вовсе хоть глаза коли.
За этот год Колька чего только не видел, чего не испытал, но вот в полноценной, настоящей засаде, вроде этой, сидел в первый раз. И, если честно, он ее себе как-то по другому представлял, не так, как сейчас дело обстояло. Ему казалось, что у каждого должно быть свое место, все должны лежать, затаив дыхание, в укромных местах, но никак не в этой комнате, где их легко обнаружить.