Колька мученически посмотрел на него и ничего не ответил.
– Болит? – сочувственно вздохнул оперативник – У меня такое в армии было, мне тогда гвоздем зуб вырывали.
Колька издал страдальческий стон, только представив эту сцену, причем в какой-то момент его истерзанное болью сознание явило картину, в которой злорадно хохочущий Герман лезет к нему в рот с ржавым гвоздем-«соткой». В результате тональность и искренность этого вопля души заставили вздрогнуть даже циничного Германа.
– Слушай, через два дома отсюда есть очень даже неплохая стоматология – без привычного ерничества сказал он Кольке – Ну, мне что – как маленького тебя туда отвести, за ручку? Пока тебе зуб не пульпируют – легче не станет, отвечаю. Хуже – запросто, а лучше – нет.
– Не пойду – упрямо заморгал Колька, понимая, что все равно придется это делать – Даже не говори ничего.
– Вот ты баран упрямый – без злобы, просто констатируя факт, сказал Герман – Будто у тебя выбор есть. Ладно, пошли по сигаретке зыбанем, авось тебе полегчает.
Колька начал было привставать с кресла, как дверь распахнулась, и в здание вошел хмурый Ровнин.
– А, ты тут? – заметил он оперативника – Очень кстати. Пошли-ка.
Герман печально вздохнул, убирая сигарету обратно в портсигар, и покорно проследовал за Олегом Георгиевичем наверх.
– Николай, тебя я тоже жду – раздалось с лестничного пролета – И Викторию разыщи.
Тут Кольке совсем уж заплохело – ему и сидеть-то было невмочь, а если еще куда ехать придется – так это точно смерти подобно. Опять же – ладно, если придётся колесить по асфальту, а коли опять колдобины подмосковные подвернутся?
И так парню стало себя жалко, что он даже всхлипнул, не замечая того, что его уже с полминуты кто-то дергает за штанину.
Это был Аникушка. Он сосредоточенно теребил левую брючину Кольки, безуспешно пытаясь привлечь к себе его внимание.
– Что тебе? – хмуро спросил у него парень, наконец-то понявший, что домовому от него что-то надо.
Аникушка как обычно говорить ничего не стал, но зато протянул ему мохнатую лапку, в которой что-то лежало.
– Это чего? – не понял Колька.
– Сало – пояснил Тит Титыч, который появился по обыкновению из стены и сочувственно глянувший на перекошенное лицо молодого человека – Ниткой заговоренной перевязанное. Его надо на зуб положить и ждать, пока оно там растает. А нитку потом проглотить.
– Жуть какая – Кольку передернуло от брезгливости. Он сало вообще не очень жаловал, а когда оно еще и таять во рту начнет… Бррр….
– Народная медицина – наставительно поднял указующий перст Тит Титыч – Есть много, друг Николенька, на свете… В общем, не кочевряжься. Вон, щеку твою уже набок повело, завтра так раздует, что люди на улице от тебя шарахаться будут. Куда такое годится?