- Конечно, - ответил Сэм. - Ты же придешь на ужин сегодня, Ева? Я отвезу тебя домой, когда будешь готова.
- Спасибо, сэр, - прошептала она. Ее рот был очень сухой, а руки дрожали.
Майкл обнял ее и повел к выходу. Сэм помог ей спуститься по лестнице, и теплая кожа перчаток ощущалась почти как человеческая кожа. От этого она снова инстинктивно задрожала. Она решила, что ей намного больше нравилось тепло прикосновения Майкла.
Сэм сложил лестницу передвижной установки и закрыл дверь, и они смотрели, как она скользила прочь, гладкая, как барракуда. Тогда дед Майкла отвел их в тень, снял шляпу и очки и сказал:
- Вы оба с ума сошли или просто глупые? Зачем вы пошли сюда, если не должны?
- Хороший вопрос, - ответила Ева и засмеялась. Это был истерический смех, и она прижала руки ко рту, чтобы прекратить его. Хихиканье продолжилось, и ей пришлось быстро заморгать, чтобы не потекли слезы. - В то время это казалось хорошей идеей?
- Мы хотели узнать, почему Моника заставляла наших одноклассников стать донорами, - сказал Майкл. - Ты знаешь?
Это было... прямолинейно. На грани агрессии, подумала Ева.
Сэм глянул на внука и сменил тему.
- Оставь дочь мэра в покое, Майкл. Она не стоит твоего времени. Такие люди саморазрушаются или меняются, но это ее дело, а не твое.
- Она нанесла много вреда, - сказал Майкл. - Что насчет того, что она сделала Шейну и его семье?
- Я сожалею о твоем друге, но он и его родители ушли. Покинули Морганвилль. Перестаньте думать о мести и начните думать о своем будущем, ребята.
- О, я уже подумал, - отрезал Майкл. - Я свалю из этого места, как только смогу. Я уже поговорил об этом с мамой и папой. Они планируют переехать, ты не знал? Они уже подали заявку и получили выездные документы, чтобы поехать на восточное побережье, так что маме проведут операцию в следующем году. И когда мне исполнится восемнадцать, я уеду.
- Я знаю о твоих родителях, - ответил Сэм. - Я поддерживаю их решение. По поводу твоего я не уверен. Морганвилль - это все, что ты знаешь, Майкл. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как жесток внешний мир для одинокого ребенка.
- Я не ребенок, - сказал Майкл. - Хватит меня так называть, дедушка.
Он оттолкнулся и ушел в школу, оставив Сэма стоять там. Ева чувствовала себя неловко, и она протянула руку, чтобы легко дотронуться до руки мужчины.
- Извините, - сказала она. - Он, эээ, он не серьезно. Он просто расстроен.
- Знаю, - ответил Сэм. - Это не просто для него с больной мамой; потеря лучшего друга делает все только хуже. Я рад, что у него все еще есть ты.