А он стоит напротив меня, вот медленно подходит в танце. Из-за тесных нарядов наши движения скованы, также как мои чувства были скованы, но всё равно просились наружу. И хоть наш танец был манерным, соответствовал придворному этикету, я чувствовала, как принц нежно касается моего тела, как он трепетно сжимает мои руки, ласкает пальцами мои ладони.
Во время следующих сетов танца Эдвард подходил ко мне снова, а я из целой череды партнёров выбирала именно его, так как хотела ещё раз побыть с ним рядом. Мы взялись за руки и протанцевали сет вместе. В одной руке принца была свеча, как и у всех кавалеров. Он отдал мне её в правую руку и поклонился. Кое-кто из пар поцеловался, так как это и предполагалось сделать в танце. Светом нам служили лишь несколько свечей, зажжённых в канделябрах. Во время последнего сета я вновь танцевала с моим принцем. В конце я передала свечу Эдварду в левую руку и не отпустила, чтобы мы держали её вместе. Он задул свечу, как и другие партнёры.
И почти в полной темноте, где вряд ли кто мог различить, где стоит королева, а где её придворная дама, принц приблизился к моему лицу и поцеловал меня. От неожиданности я не закрыла глаза, но даже это не смогло меня убедить в том, что всё, что происходит со мной, наяву. Лишь через секунду я решила, что мне абсолютно плевать на любые условности, и я ответила на поцелуй принца. От его поцелуя мои губы то обжигались, то охладевали. По телу неустанно пробегала дрожь. Я боялась. Боялась того, что не смогу сдержаться. Боялась того, что этого поцелуя мне будет мало. Мне даже хотелось, чтобы этот мир замер, время застыло, т. к. я бы предпочла остаться со следами его губ на своей коже, с призрачными тенями счастья в уголках глаз. Моё счастье длилось недолго, и Эдвард промолвил вслух то, что тяжёлым камнем нависло в моей груди:
– Как жаль, что сейчас зажгут свечи, и мы вновь наденем свои маски. – Я чувствовала, как он трепетно сжимал мою руку и, скрепя сердце, отпустил её.
Подобно магическому воздействию его слов, вокруг вновь стало светло, и мы вынуждены были вернуться на свои места. Я села в кресло хозяйки вечера и пыталась выдавить из себя улыбку, долг принуждал меня вести себя так, словно ничего не произошло. А сердце в груди подобно мятежному порыву бурь сметало всё внутри меня. Я лихорадочно побледнела, мои губы напрочь высохли, поэтому весь последующий вечер я не переставала пить эль. Воздействие этого напитка притупляло мой разгорячившийся рассудок и постепенно помогало успокоиться.
Вы знаете, никогда за всю свою жизнь я не была столь потеряна. Я не знала, что мне делать, куда идти, что кому говорить. Я боялась, что сделаю неверный шаг, оступлюсь, и все узнают о том, что у меня на сердце. Никогда ещё в моей голове не было такой неразберихи. Куча мыслей, куча вопросов без ответа. Я не понимала того, что нужно и чего я хочу. Всё смешалось. Я как будто постепенно сходила с ума. Признаюсь, мне не нравилось моё состояние и если бы в начале жизни мне сказали, что меня ожидает, я бы попросила отобрать у меня чувства. Так было бы проще и легче.