Те несколько ночей многое изменили. И в общем и целом всё было очень, очень плохо. Я не врач, но им и не нужно быть, чтобы распознать перечисленные симптомы.
В английском языке глагол «влюбиться» дословно звучал как «упасть в любовь». Упасть. Добровольно шагнуть в пропасть.
Легко. Особенно когда веришь, что внизу тебя обязательно поймают.
И очень больно, когда тот, кто должен был тебя поддержать, с издевательским смехом делает шаг в сторону.
Я не собиралась, не хотела повторять свою ошибку. Мне нельзя было влюбляться, тем более в такого, как Диз, с которым было непонятно, где заканчивается игра и начинается правда. С которым было неизвестно даже, способен ли он сам влюбиться!
— Ты ведь не серьезно? Это, что, очередная попытка сделать так, чтобы я не совала нос, как ты выражаешься, не в свое дело? «Наташа, притормози, или я вспомню о твоем долге»? Думаешь, это меня остановит?
— А может? — оживился Диз. Я поспешно заткнулась; нечего подавать идеи тому, кто может использовать их против тебя.
Почему вообще ему было так важно, чтобы я не лезла к Мору?
Я хмуро посмотрела на демона и оценила еще одну проблему — логистического свойства. В своих любимых балетках я могла разве что уткнуться носом в его плечо. Но попросить его пригнуться? Сейчас, после дурацких требований? Ни за что. Достав с полки первые попавшиеся под руку книги, я швырнула их на пол. Высота корешков компенсировала тридцать… хорошо, сорок… с лишним сантиметров разницы в росте между нами, и впервые наши глаза оказались на одном уровне. Никаких больше беспомощных взглядов снизу вверх — моих — и насмешливых, сверху вниз — его. Здесь и сейчас мы были на равных. Должны были быть на равных. Только вот, заглядывая в колдовскую зелень его глаз, я в этом сомневалась.
Хотелось думать, что мне удалось его удивить, что он не ожидал этого поцелуя. Но когда я открыла глаза, то наткнулась на спокойный, изучающий взгляд. И, мигом растеряв остатки храбрости, отодвинулась.
— Доволен? — спросила я, пытаясь замаскировать смущение. — Теперь мы можем поговорить как серьезные люди?
В его глазах, находившихся все еще близко — слишком близко, — искрился смех.
— И это всё?
— Я что-то не помню, чтобы ты указывал технические требования, — проворчала я.
— Верно, — согласился демон. — Не указывал.
Прежде чем я успела отстраниться, он обхватил ладонями мое лицо и поцеловал. Быстро, напористо, жадно. Это было так не похоже на него, что я даже не знала, что думать. А потом стало неважно, потому что я ответила, уступая и поддаваясь, признавая все, что отрицала вслух. И уже сама потянулась к его губам.