Не успела она понять, что происходит, как оказалась в маленькой спортивной машинке, тут же рванувшей по узкой старой улице. Боже, да ее похитили! Софи попыталась выскочить из машины, но ее держали крепко, не давая даже приподняться.
Какой кошмар! Ее рот был крепко зажат чьей-то широкой ладонью, и она не могла даже пискнуть, но видела, как машина с охраной пытается выбраться из пробки, организованной все той же длинной черной машиной, и молила бога, чтобы им это удалось. Но, даже если им это и не удастся, есть же еще и полиция? Не будут же похитители удирать с ней по всему городу?
Они и в самом деле не стали этого делать. Водитель подогнал машину к подъезду угловой высотки, и державший ее похититель выпрыгнул почти на ходу. Машина помчалась дальше, отвлекая внимание на себя, тогда как они оказались в подъезде. Поднявшись на лифте на верхний этаж, а потом перейдя по металлической лестнице на крышу, Софи увидела вертолет, затаившийся на небольшой площадке.
Она задрожала. Неужели сейчас ее повезут на вертолете? Но ведь полеты частных вертолетов над городом запрещены? Но, когда ее протащили мимо вертолета, она увидела на его борту красный крест. У нее замерло сердце. Даже если на вертолет и обратят внимание, то его причастность к ее похищению выяснят не сразу.
Вертолет взмыл в небо тотчас после того, как ее, как куль с зерном, погрузили в салон. Софи старалась повернуться, чтобы разглядеть похитителя, но ее держали твердо, хотя никакой боли она и не испытывала. Через пятнадцать минут полета над городом они оказались на огороженном высоком заборе частном аэродроме, и ее, как неодушевленный предмет, перегрузили в небольшой реактивный самолет. И только когда он набрал высоту, ее похититель опустил руку, усадил ее в кресло и сел рядом.
Софи зло растирала затекшие руки, не глядя на мужчину и ожидая требования о выкупе. Ну, почему, почему она была так неосторожна? Не поверила предупреждениям отца? Не думала, что с ней может произойти такое? Ей было и стыдно, и страшно. Какой за нее потребуют выкуп?
Но мужчина положил руку ей на плечо и вкрадчиво спросил:
– Ты помнишь меня еще, Софи?
Она подняла голову и ахнула. Рядом с ней сидел Стивен Клейтон.
Вся боль прошлых месяцев и страх, который она пережила за последний час, бросились ей в голову. Размахнувшись, она с силой влепила ему в щеку свою ладонь. Дальше ей все запомнилось, как в замедленной съемке: у него резко дернулась голова, губы скривились в болезненно-мрачной ухмылке, но он не сделал ни малейшей попытки защитится. На щеке расплылось багровое пятно, но он, даже не потерев саднившую щеку, подначивающе разрешил: