Вуд не хотел стать страшилищем, особенно накануне встречи с Сарой. Но и сидеть сложа руки он не мог.
– Я останусь, если вы пообещаете мне помочь найти Сару Бэрд.
Фру Юхансон замахала руками.
– Хорошо, хорошо, я попрошу у секьюрити распечатку журнала контроля, и сообщу вам, была ли в госпитале некая Сара Бэрд, или нет.
– В самом деле! Здесь же есть охрана, которая фиксирует всех входящих и выходящих из здания! Какая удача!
Вуд с загоревшимися глазами попросил медсестру выяснить это как можно быстрее. В ответ она потребовала, чтоб он улегся в постель, и он вынужден был подчиниться, стараясь смирить лихорадочное биение сердца.
Через полчаса дверь открылась. Вуд тут же соскочил с кровати и кинулся к фру Юхансон.
– Ну что, удалось вам получить распечатки?
– Удалось. Но вот только среди них вашей Сары Бэрд нет и в помине. – И она отдала ему длинную ленту.
Он тщательно просмотрел ленту. Действительно, даже на шведском было ясно, что фамилия «Бэрд» в ней не значится. Но не могла же Сара ему привидеться? Или он просто принял за нее похожую на нее женщину? Или Сара все-таки вышла замуж и теперь у нее другая фамилия?
На следующий день пришедший Корд подтвердил то же самое.
– Но не могла же она сквозь землю провалиться?
– Она-то не могла, а вот тебе, накаченному анальгетиками, могло показаться все, что угодно.
Вуд пристально посмотрел на Корда, размышляя, признаться или нет.
– Показаться могло. Но вот то чувство, что появилось у меня, когда я даже еще глаз не открыл, мне почудиться точно не могло. Оно возникало у меня всегда, когда Сара была рядом. Понимаешь, Сара, и никто другой!
Корд успокаивающе вскинул ладони.
– Понял, понял! Только Сара и никто другой!
Вуду послышалась в этих словах насмешка, и он чуть нахмурил брови. Послышалось или нет? Но Корд был сосредоточен, даже мрачен.
– Я и сам прекрасно помню это чувство. Я же в свое время был влюблен в свою жену.
Настало время Вуда скептически переспросить:
– Был?
– Ну, и сейчас люблю. – Корд выговорил это нехотя, не делая признаваться в столь недостойной настоящего мачо слабости.
– А почему разошелся?
– Не знаю. Жена в чем-то упрекнула, не помню уж в чем, я брякнул, если мешаю, то могу и уйти. Думал, она будет извиняться, просить, чтоб я остался, а она не попросила. Вот и все. Гордость заела, одним словом.
– Глупо.
– Конечно, глупо. Но я не предполагал, что одному мне будет так плохо. Ей легче, у нее дети и внуки, а я оказался практически в полной изоляции. Дети со мной почти не общаются. «Да», «нет», «привет». И все.
– Так в чем же дело? Пойди к жене и попроси прощения. В отличие от меня ты знаешь, где ее найти.