Тогда офицера звали Луис Гарсия, теперь — Мигель Санчес или Луис Гомес. Сейчас ему тридцать шесть. С тех пор у него было много имен, в зависимости от обстоятельств. Кардинал его звал с доверительной нежностью: сын мой. Луис Гарсия выполнял особые поручения влиятельного кардинала. Во все времена требуются решительные смелые рыцари, способные пойти на риск ради Церкви и Веры.
Кардинал Джорджо Морино встретил посланника, стоя в центре кабинета. Повелительным жестом он протянул гостю руку с перстнем. Луис Гарсия, опустившись на одно колено, прикоснулся губами к алому рубину.
Кардинал той же рукой осенил его крестным знамением и лишь после этого ритуала позволил вырваться ноткам нетерпения:
— Передай мне находку, — поманил он пальцами, садясь за стол.
Луис Гарсия извлек из сумки кожаную тубу и бережно положил перед кардиналом. Морино откинул кожаный клапан и вытащил черно-светлый цилиндр. Блестящими от возбуждения глазами он рассмотрел три кольца, скрепляющие темную и светлую половинки цилиндра. Железное кольцо было с буквами, золотое с единственного знаком навесного замка, а стальное с римскими цифрами.
— Это наборный замок. Ты пробовал ее открыть? — спросил кардинал.
— Нет. Я не получал такого приказа.
— Ты поступил правильно, сын мой. Посмотри: черная и блестящая половинки — они олицетворяют кремень и огниво, изображенные на Ордене Золотого Руна. И это неспроста. Внутри футляра манускрипт и легко воспламеняющийся порошок. Если применить силу, порошок вспыхнет, и бесценный манускрипт сгорит. Чтобы открыть футляр и не допустить искры, нужно правильно подобрать код.
— Код мог знать Сесар Перес. Но вы велели…
— Старый упрямец все равно бы ничего не сказал. Он слишком трепетно относился к своему званию — Хранитель Ордена. И считал, что обязан передать тайну Ордена Золотого Руна будущим поколениям. Но я лучше других знаю истинное положение дел. Иноверцев и безбожников в мире становится все больше, они действую открыто и наголо. Смирение и покорность, призывы к добродетели и пастырские поездки, которыми так увлекся новый Папа, — не те методы, которыми можно возродить былое влияние Церкви.
— Его Святейшество Папа не в курсе моего задания? — вежливо приподнял бровь Гарсия.
Колючий испытывающий взгляд кардинала уперся в лицо посланника.
— Для истинно верующего первостепенна воля Господа нашего. Если мы сейчас не предпримем решительных шагов, роль католической церкви будет угасать. Господь не простит нас за это! — возвысил голос кардинал.
— Моя мадридская находка поможет Церкви?
— Я скажу больше — на нее сейчас вся надежда. Внутри — путь к процветанию Ватикана.