«Пей кока-колу!» (В загранках напился, не жаждаю).
А в уголочке – листовочка КПРФ:
«Не поддавайтесь! Имейте понятие, граждане!»
Я-то имею. А массы опять – в дураках.
Вот и взываю: проснитесь! – за Родину ратуя.
«Белым» – смешно ведь! – считался при большевиках,
«Розовым» нынче! – у всех нас судьба полосатая.
Жил бы в 30-х, в шинели б ходил, как нарком.
Но и – в тельняшке! – отважно метафоры копятся.
Улицей Ленина топаю хрустким снежком, –
Что-то евреи названье сменить не торопятся?!
Модное ретро! Но, глянь, новорусская стать, –
Важная дама, плацдармы для страсти обильные:
Сколько несчастных копытных пришлось ободрать,
Чтобы покрыть эти плечи и грудь сексапильные?!
Дальше – бомжихи, носы, как в обивке гробы.
Гей, демократы! Вы страсть как пеклись о сословиях!
Эти «графини» в подвале, у теплой трубы,
Тоже кайфуют – в антисанитарных условиях.
Улица Ленина! Каждый себе – индивид.
Не ожидала? Ну что же, прими паче чаянья:
Тихою куклой таджичка-беглянка сидит,
Шепот арыка в глазах ее спекся с отчаяньем.
Эх, далека, велика – эсенговая ширь!
Столь тюбетеек от Каспия-моря – до Беринга!
Чуют мотыжники: лучше уж к русским в Сибирь,
Но не в Украйну, где сало да «вильная» Жмеринка.
Сам на пределе, замкнулся в себе, как в броне.
Кто посочувствует? Клен или тополь-уродина?
Мне бы вот тоже – ко крестным в Каракас. Но мне
Пишут оттуда: «Ты счастливей нас, ты – на Родине».
Продано. Продано. Все! Даже в парке снега.
Даром снежок не скатаешь, не бросишь играючи.
Вот бы на Север, в другие снега – в округа,
Умных олешек каслать
[3] да и жить припеваючи!
Эк, размечтался! Недавняя «дружба по гроб»
В смутную пору – былая агитка, не более.
Юра Неелов и тот, как восточный набоб,
Вряд ли припомнит, как вместе пеклись в комсомолии.
В древнем Обдорске он сел на Полуе-реке,
Вроде князца, в суверенном своем губернаторстве,
Газовый крантик зажал в комсомольской руке,
Сменится власть, не дай Бог, уличат в узурпаторстве.
Времечко, время! Шумит, как худой унитаз.
Бритоголово мерцают братаны и кореши.
Что им романтика – та, что возвысила нас?
Руки умыли. Ну, что ж, с облегченьем, нувориши!
Продано. Продано. Все! Даже стыд и позор.
Бонзы обкомов – не бонзы, «хозяева справные».
Сытые офисы их флибустьерских контор,
Ладан куря, освятили попы православные.
Шапку, что ль, оземь? И с криком «спаси-сохрани!»
Кровью умывшись, сразиться с ворьем и пройдохами,
Только не сдаться, как Гипротюменский НИИ,
Тот, что осыпан лотками-ларьками, как блохами.
К свету зову. А в изданиях – тень на плетень,
Быстро привыкли к вранью и повадкам одонышей.