Жизнь состоит не только из черных и серых полос. Плохо и очень плохо может быть долго, но все равно когда-нибудь наступят и ясные дни.
Еще недавно ему казалось, что жизнь кончена, нет смысла и цели, чтобы жить. Как же он ошибался тогда! В пятьдесят лет все только начинается.
Сейчас, просыпаясь среди ночи от грозы или духоты и чувствуя рядом ее ровное и безмятежное дыхание, а за перегородкой посапывание маленького Александра, он ощущал страх от мысли, что тогда, на берегу, а сколько раз до этого, он мог умереть и не испытать этого простого человеческого счастья. Любить и быть любимым.
Все, что он делал до этого, было неправильным, обманом и ложью. Жене он был так же ненавистен, как и она ему. Они в лучшем случае могли быть просто друзьями, но не настоящими любовниками. А все эти жеманные фрейлины, великосветские львицы. Всем им от него было чего-то нужно, кроме любви. И это отравляло любые отношения. Даже княгиня Нарышкина, практически его гражданская жена на протяжении двух десятилетий, родившая дочь Софи, не могла дать ему этого ни с чем не сравнимого ощущения правоты и безмятежности жизни. Леа любит его потому, что просто любит. А не за то, что он может продвинуть какого-нибудь ее родственника по службе или осыпать ее бриллиантами. Он просто ее мужчина. А она его женщина. И все. Оказывается, для счастья больше ничего не нужно.
Здесь была совсем другая жизнь. Каждый, что бы он ни делал – ловил рыбу, собирал бананы или кокосы, выращивал рис, лук или сладкий картофель, жил одним днем. Этим людям не нужны ни деньги, ни власть – эти надуманные признаки земного величия. Ты лишь тот, кто ты есть. Жителям этого острова сложно постичь, как можно ненавидеть самого себя или быть одиноким среди людей. Островитянам понятны внутреннее беспокойство или болезнь, тогда они молятся своим богам. Но неясную тоску, пожирающую тебя изнутри, никто из них не может осмыслить.
«Слава Богу, что у меня, наконец, появилось время для жизни!» – эту короткую молитву он произносил каждый день, проведенный на острове.
А какой удивительный сын растет у них! Мальчишке неполных пять лет, а он уже свободно лопочет и на языке матери, и на языке отца. Они с Леа еще зачастую общаются друг с другом при помощи жестов, зато с сыном каждый говорит свободно на своем языке. Понемногу он начинает заниматься с ним английским и французским. Мальчик уже хорошо стреляет из лука и просит, чтобы отец одолжил у брахмана ружье – единственное на острове – и обучил его стрельбе из огнестрельного оружия.
В рыбацкой сноровке маленький Александр не уступит отцу. Сети он разматывает куда проворней, да и наживку на крючки насаживает ловчее. Они рыбачат вдвоем в лагуне. В океан выходить опасаются. Течением утлую лодчонку может легко вынести в океан. И на мелководье, под защитой коралловых рифов, рыбы хватает. За пару-тройку часов полная сетка обеспечена. А иногда они ловят и черепах. Из них получается вкусный, наваристый суп, не хуже чем из говядины. Кальмары, креветки, лобстеры, крабы – все эти морские деликатесы ему уже приелись. Сейчас бы простых русских пельменей с маслицем. Но маленький принц даже представить себе не может, что это такое – пельмени.