– Это все – личное, – огрызнулся я.
– Хорошо, – согласился Леонид. – Давай поговорим о глобальном. Такая большая и многонациональная страна, как Россия, может существовать лишь в форме империи. А любая империя зиждется на наднациональной идеологии. Американцы оседлали конька свободы и демократии, европейцы сделали упор на соблюдении прав человека. Честолюбивые мусульманские лидеры ищут точку опоры для создания своего халифата в исламе, объединяющем все правоверные народы. Дорогой мой, в чем, по-твоему, состоит российская имперская доктрина?
Я промолчал. Неклюдов перечислил возможные варианты:
– Положим, что это некий евразийский союз. Но какие наднациональные ценности ты положишь в его основу? Уваровскую триаду «православие, самодержавие, народность»? Пойдем по порядку.
Он стал загибать пальцы на правой руке:
– Православие. Самобытное, ортодоксальное христианство, претендующее на роль государственной религии. Я называю вещи своими именами, без должного пиетета, но мне можно: я этой церкви пожертвовал очень много. Господь меня должен простить. Это добрая, немного аморфная по своей природе вера, и никак она не тянет на государственную идеологию. И потом, положив в основу фундамента будущей империи православие, куда ты денешь другие конфессии, особенно ислам, набирающий сейчас силу. И вообще, несовременно это, в XXI веке держаться за доктрины тысячелетней давности. Раздираемое религиозными противоречиями человечество, сидящее на ядерном погребе, просто обречено на самоуничтожение. Все ведущие мировые религии рано или поздно должны объединиться и пресечь деятельность фанатичных сект. Бог все равно один. И ты это лучше меня знаешь.
– Только веры у нас разные, – заметил я вскользь.
– Но для общего выживания многие должны поступиться своими принципами, – парировал мой собеседник и продолжил: – Теперь что касается самодержавия. Даже ваш сегодняшний вождь понимает, что реставрация монархии сейчас в России невозможна. Слишком много неглупых людей проживает еще в стране, они не позволят ему выкинуть этот номер. Хотя от вас можно всего ожидать.
– И третий элемент, – Неклюдов загнул еще один палец. – Народность. «В рабстве спасенное сердце народное». Ну, это ни в какие ворота не катит! Давайте вообще в ядерный век вернемся к первобытно-общинному строю.
Я не удержался и похвалил его:
– Я смотрю, что за десять лет ты зря времени не терял. Вон каким начитанным стал, даже Некрасова цитируешь. И речь такая аргументированная, заслушаться можно.
– Благодарю за комплимент. Но я, с вашего позволения, продолжу, – он отхлебнул пива из большой стеклянной кружки. – Можно, конечно, попытаться вытащить замшелый лозунг «Пролетарии все стран, соединяйтесь!», но на него сейчас уже мало кто купится. Ошибся Карл Маркс, в глобальном мире образованные предприниматели оказались проворнее, чем темные рабочие. Но еще большими космополитами оказались бюрократы. Ты посмотри, как они подмяли под себя Евросоюз, даже никто не пикнул. Вот у кого надо учиться имперскому строительству! И заметь, в Старом свете выросла мощная империя без единого выстрела. Никто никого не завоевывал. Страны сами просились туда, еще дожидались в очереди. И все это делалось под лозунгом защиты прав человека. Классную идею использовали европейцы! Никогда б не догадался, что в ней заложен имперский смысл. А теперь поздно дергаться. Сейчас европейской экспансии можно противостоять, лишь нарушая права человека. А это – заведомо проигрышная позиция. Так же, как и бороться с американцами. Они проповедуют свободу и демократию, а что остается делать соперникам США – только защищать рабство и диктатуру?