– Чтобы оградить земледельцев от капризов природы, Мухаммед Али развернул грандиозное строительство системы оросительных каналов. Севернее Каира он построил плотину. В результате посевные площади увеличились в полтора раза. Скоро Египет завалит всю Европу дешевым хлопком…
Но лейтенанту не суждено было продолжить восхваление талантов египетского правителя. Бревно, плывущее по Нилу рядом с лодкой, неожиданно выпрыгнуло из воды и, щелкнув зубастой пастью в том месте, где только что сидел кормчий, и ухватив пустоту, ибо старик успел отпрыгнуть на другой край лодки, обиженно скрылось в мутной реке.
– Что это было? – спросил у француза бледный как смерть граф.
– А… крокодил, – как ни в чем не бывало ответил лейтенант. – Их тут полно. Хитрые и жестокие твари.
Недавно у меня в роте двух солдат сожрали. Вы бы отсели подальше от борта. А то, не дай Бог, еще выпрыгнет.
Граф последовал его совету и больше не увлекался разговорами, а настороженно поглядывал по сторонам.
Делакруа знал Каир как свои пять пальцев. Он провел русского графа узенькими улочками, более похожими на расщелины в скалах, к главным воротам дворца египетского паши.
Перебросившись по-арабски или по-турецки (граф Северный еще не улавливал разницы между этими языками) с начальником дворцовой охраны, лейтенант улыбнулся на прощанье:
– Ну вот, моя миссия выполнена. Дальше вас проводят янычары. Путешествие с вами доставило мне большое удовольствие. Только мучит меня один вопрос. Сдается мне, что где-то я вас прежде видел. А вот при каких обстоятельствах, вспомнить никак не могу.
Граф улыбнулся и уклончиво ответил:
– Все люди похожи друг на друга.
В этот момент в дверях караульного помещения появился янычар и жестами пригласил русского следовать за ним. Граф, прощаясь, махнул лейтенанту рукой и направился во дворец.
Четверо стражников провели его по благоухающему всеми мыслимыми и немыслимыми цветами саду. Закатное солнце уже склонялось за пальмы, и лотосы в пруду закрывали свои бутоны. Меж цветущих кустов важно прогуливались павлины. Жара спадала. И он чувствовал себя гораздо бодрее, чем на фелюге.
Перед входом в покои паши янычары его тщательно и бесцеремонно обыскали, изъяв кошелек с золотыми монетами. Видимо, в надежде, что после разговора с правителем, деньги этому иностранцу будут больше не нужны.
Наконец он оказался в просторном дворике. Расписанную затейливыми восточными узорами крышу поддерживали гладкие римские колонны. В центре журчал фонтан, а по периметру колоннады, сверкая дорогим шелком, буквой «П» вытянулся огромный диван с многочисленными шитыми золотом подушками.