– Просто попытайся быть счастлива здесь, Лиззи. Именно этого мама и хотела. Мне нравится эта большая теплая кухня, все эти сверкающие горшки и сковородки. Мне нравится быть там, где работала мама, пока чувствовала себя хорошо, делать то, что делала она, – вкусно готовить. Надеюсь, Рози замолвит за меня словечко. Если я не могу быть с мамой – а я знаю, что это невозможно, – то надеюсь, что смогу остаться здесь.
Лиззи отвернулась от сестры и опустилась на лавку. Она знала, что мама любила этот дом. Иногда она приносила домой куски пирога и рагу, когда ей позволяла Джудд, и подробно рассказывала девочкам, как именно она готовила эти блюда.
– Это так хорошо, когда имеешь возможность готовить еду из качественных продуктов, – говорила она им. – Для нас я могу позволить себе купить только баранью шею, потроха и муку низкого сорта, чтобы испечь хлеб. Я стараюсь изо всех сил, чтобы было вкусно… Но боже мой, это же просто другой мир – то, как люди живут в Большом доме. Я хочу, чтобы вы, девочки, работали в красивом большом доме!
– Я бы предпочла в таком жить! – сказала Лиззи, и все они рассмеялись, прекрасно понимая, что это желание не осуществимо.
Но вот они оказались в Большом доме, и Эмили старалась изо всех сил, пытаясь быть такой же хорошей кухаркой, какой была мама. Рози хотела, чтобы она осталась, это было ясно. Лиззи закусила губу. «А как насчет меня?» – хотела спросить она, но не осмелилась. Что, если Рози замолвит за Эмили словечко, и она получит здесь работу? Что, если Эмили сможет остаться, а Лиззи – нет? Что, если Рози не сможет найти для нее другой работы? Девочка боялась даже думать об этом. Что будет, если ей придется ходить по улицам совсем одной? Уж лучше она пойдет в работный дом.
Она с несчастным видом наблюдала за тем, как Эмили занималась работой: чистила сковородки, мыла тарелки, оставшиеся после завтрака Джудд, ставила вскипятить свежую воду. Казалось, она точно знает, что нужно делать, как все работает, как нужно содержать кухню в порядке и чистоте. Работая, она напевала что-то себе под нос. «Все верно, – подумала Лиззи. – Ей здесь нравится. Даже если в глубине души она плачет, как и я, теперь она поняла, как можно быть хоть чуточку счастливее».
Наконец вернулась Рози, неся в руках поднос.
– Вы только посмотрите на это! Ничего не осталось! – сказала она. – Джудд заявила, что он промолчал, но глаз не мог отвести от твоего хлеба! Его ноздри раздувались так, словно он нюхал розы!
Она поставила поднос, и Эмили тут же отнесла тарелки в раковину, чтобы помыть их. «Почему я об этом не подумала?» – удивилась Лиззи.