Стоило Лиззи встать, как Эмили увидела ее, несмотря на оживленное движение на дороге.
– Вон она, Рози! С ней все в порядке!
Они перешли дорогу, и Эмили обняла сестру, словно не видела ее целую неделю: крепко-крепко, точно так, как обнимала мама.
– Никогда больше так не делай, – прошептала она. – Никогда не убегай без меня, Лиззи.
– Ну и напугала же ты нас. Мы подумали, что ты уже совсем потерялась. Лондон – это сущий лабиринт, девочка. Мы могли искать тебя не один час, – произнесла Рози. – Если Джудд узнает, что я вышла из кухни без ее разрешения, она меня повесит, выпотрошит и четвертует. Я ведь тоже виновата. Нельзя было отправлять тебя наверх к милочкам. Они тебя напугали, я в этом уверена. А еще я должна была предупредить тебя насчет той двери. Сейчас я к ней приноровилась, и Джудд тоже, но дверь может ударить так, что пулей полетишь вниз, если не начнешь спускаться достаточно быстро.
– Но я же разбила весь фарфор, а Джудд сказала, что ты будешь за это платить.
– П-ф-ф! Им никогда не дают хороший фарфор, и Джудд это прекрасно знает, потому что у них есть милая привычка разбивать его об стену, если чай слишком горячий или слишком холодный, слишком крепкий или недостаточно крепкий. Им нужна определенная температура, иначе все просто летит через всю комнату! Мы специально для них покупаем самый дешевый фарфор на рынке, какой только попадается. Пойдемте, девочки. Нам пора возвращаться, верно?
И она быстро пошла обратно, а Эмили и Лиззи поторопились за ней.
– А какие милочки на самом деле? – спросила Эмили. – Грустные милочки!
– Призраки и скелеты! – хихикнула Лиззи, подражая дрожащему голосу. – Кто это? Дай мне еще чаю. Кто это? – И она запрыгала, довольная. Она снова была с Эмили, и никто ни за что ее не отчитал. – Еще чаю!
Внезапно Рози обернулась, на лице ее читалась злость.
– Не смейся над милочками. Они стары – вот и все, парочка старых прекрасных людей, с этим ничего не поделаешь. И мы все однажды станем такими, даже ты, если, конечно, перестанешь бросаться под копыта лошадей.
Эмили взяла Лиззи за руку.
– Не волнуйся насчет Рози. Она расстроена, – прошептала она. – Сейчас она должна была возиться в кухне.
Они уже почти дошли до Большого дома, когда неподалеку от главного входа остановилась красивая карета, черная с золотым. С козел соскочил одетый в ливрею кучер, открыл дверь, и оттуда выбрались две очень высокие женщины, громко сетуя на то, что он вез их, словно мешки с репой. Вслед за ними из кареты вышли еще две женщины и подхватили саквояжи, которые им вручил кучер.