Лифт остановился, и мы вышли в зеленый холл. Три белые пластиковые двери вели из него в отделения. Фаскраф предсказуемо пригласил в ту, на которой висела большая табличка: «Отделение акушерства и гинекологии».
Я ожидала длинный больничный коридор, с палатами по обе стороны, но очутилась в круглом зале, с дверями по периметру. В центре зала высился огромный плоский монитор, окруженный пухлыми диванами, обитыми серой ворсистой материей.
На них смотрели трехмерный фильм беременные и, видимо, просто пациентки в одинаковых голубых пижамах.
Пестрые языки света ползали по зеленому полу, но звуки до нас не долетали. Как и запахи. Все, как в приемном, только здесь, в присутствии многих существ, тишина и пустота окутывали умиротворением.
Мимо сновали врачи — каждый из них окидывал меня внимательным взглядом и, казалось, узнавал. Блассарт — брюнет с длинной черной косой и светло-фиолетовыми глазами приостановился напротив, кивнул Фаскрафу, словно передавал ему полномочия и заспешил дальше.
Медсестры и медбратья с каталками суетились неподалеку, не обращая на нас внимания.
Откуда-то из дальней комнаты, наверное, родильной, надсадно орала женщина. Мельранка, судя по тому, что я не понимала ни слова из ее резких, яростных выкриков.
Не успела я сориентироваться, как из какой-то палатной двери выскочила Мелинда, бросилась на шею, да так и повисла. Тепло разлилось в животе. Все пережитое недавно, да и вообще за последние дни показалось наносным и неважным, по сравнению с этим мгновением. Мелинда! Она жива! Она бегает! Она почти здорова!
Наконец-то разомкнув объятия, подруга потянула меня в палату.
Комната, больше всей моей квартиры, с холодильником, монитором компьютера во всю стену, с кроватью, где уместились бы три мельранки, поражала воображение.
Мелинда похвасталась — распахнула дверь в личную уборную, демонстрируя огромную ванную, как в замке Саркатта, с гелевыми подушками повсюду, для удобства и мягкости.
Фаскраф разместился в зеленом кожаном кресле, ближе к окну. А я — в таком же, рядом с кроватью Мелинды.
Она тут же подтянула зеленый столик на колесиках. Пухлый красный электрочайник работал, видимо, на портативном аккумуляторе, без провода и розетки. Мелинда сделала чай мне и себе, пододвинула песочное печенье, и затараторила, поглядывая на Фаскрафа.
— Они меня просто оживили! Тут такая аппаратура! Мертвого поднимет! А как тут кормят?! М-м-м! Пальчики оближешь. И все к твоим услугам. На мониторе можно играть в игры, моделировать разные пейзажи, места там… Хоть дискотеку пляжную устрой. Запахи, и даже вкус коктейлей как настоящие! А еще… — она замялась и вдруг расцвела, — Я видела на их аппаратуре ребенка. Он такой крошечный, такой… мой… — Мелинда замолчала и вдруг тихо-тихо произнесла. — Я рада, что все так вышло, Лиса. Я хочу этого малыша…