Понятия не имею, сколько времени прошло, пока получилось отвлечься. Кстати, спасибо Люсьене, она так запорола первую эротическую сцену ужимками, что теперь сползти под кресло хотелось уже по другой причине.
— Не понимаю, почему эту постановку назвали шедевром современности, — негромкий голос Винсента отвлек от невеселых мыслей. — Героиня заполучила знатного, состоятельного мужа, к тому же далеко не импотента, но все время ноет.
— Она недовольна состоянием подставочки для ног, — шепотом ответила я, — а эта тема находит отклик в сердцах многих женщин. Смею заметить, и мужчин тоже. К счастью, в наши дни далеко не все считают, что жена нужна только для красоты и удовлетворения плотских утех.
Де Мортен нагнулся ко мне, но сам не особо понизил голос.
— Для чего же еще? Разбираться в мебели?
— И в мебели тоже, — я сделала вид, что не заметила его издевки, — между прочим, обстановкой в своем доме я занималась сама. А еще сама вела счета и планировала бюджет. Какой ужас, правда?
— Потому что у вас не было мужа, который не выпускал бы вас из постели. Вот и занимались всякой ерундой.
— Если бы муж не выпускал меня из постели, вряд ли у него оставалось бы время, чтобы вести дела, — я наклонила голову и невинно провела пальцем вдоль шеи, убирая скользнувший на грудь длинный локон, — и мы бы умерли с голоду. Или от перевозбуждения.
— Вряд ли можно назвать мужчиной того, кто не способен совладать со своей женщиной, — Винсент оставил последнее слово за собой, но я не стала продолжать разговор: повернулась к сцене и сделала вид, что увлечена спектаклем.
Сильви в исполнении Люсьены и правда напоминала жертву — картинно заламывала руки и делала страдающее лицо, складывала брови домиком, пускала слезу, голосок ее надрывно дрожал. Она фальшивила, как сломанная скрипка и не вызывала ничего, кроме желания зевнуть и поинтересоваться — детка, когда твои страдания наконец‑то закончатся?
Я с самого начала не видела Сильви несчастной, она могла остаться с мужем или расторгнуть брак. По сути, выбор есть у всех нас, просто кто‑то выбирает страдания, а кто‑то борьбу. Сильви боролась за себя и свои чувства к мужчине, которого полюбила несмотря ни на что. Правда теперь я не представляла, как обретение любви будет смотреться с такой хлипкой героиней.
Судя по пристальному взгляду Винсента, который я ощущала кожей, моя персона интересовала его гораздо больше спектакля.
— Вы бы в такой ситуации не изображали мученицу.
— Для начала, я бы не вышла замуж, — я осеклась, понимая, что только что сказала, тем не менее вздернула подбородок: не надо было провоцировать! У меня и так перед глазами все плывет, а я вынуждена вести светские дуэли. Можно было взять свои слова назад, но поперек горла встала гордость.