Это еще что за новости?! Я приоткрыла слезящиеся глаза и чуть не задохнулась от встречной нежности и тревоги. Откуда они там взялись, в этих льдинках? Всегда считала себя проницательной, но как‑то умудрилась просмотреть такое. Или это потому, что раньше мне было все равно?
И тут я приняла решение. Неожиданное, нелогичное и такое, о котором после могу пожалеть. Да почти наверняка пожалею.
— Нужно, чтобы ты съездил в Высший Университет Магии.
Рин улыбнулся: должно быть, решил, что я пошутила, чтобы разрядить обстановку.
— Найди Себастьяна Чепмена и попроси приехать, — во рту пересохло: впервые за долгие годы молчания я говорила о своей тайне. — Спросишь его на факультете Целительства. Он мой брат.
Проливной дождь барабанил по крыше кэба, заливал окна так, что в подступивших осенних сумерках почти ничего было не разглядеть. А жаль — район, в который мы ехали, один из самых престижных в столице, с красотами здешних парков и домов мало что сравнится. Впрочем, мне было не до видов: перед глазами все плыло, грудь жгло, сердце сдавило, словно в тисках. Демонова змея выросла раза в четыре, и теперь обвивала предплечье до локтя.
— Это плохая идея!
Себастьян не переставал твердить об этом каждые десять минут, с тех пор как я рассказала о намерении встретиться с заклятым врагом. Он то приглаживал светлые волосы, то убирал за уши длинные вьющиеся пряди и смотрел так, словно я уже привидение. Впрочем, что‑то в этом было. Если герцог не сведет змею, пока я жива, приду к нему после смерти.
— Я все равно с ним поговорю.
Братец вздохнул и сцепил руки на коленях. В пепельно — серебристой мантии студента Университета, поверх белого костюма и стального, под цвет глаз, жилета, он напоминал служителя Всевидящего или даже одного из светлых, который где‑то по пути в грешный мир потерял крылья. Сколько я его помню, Себастьян всегда был таким — утонченным, наделенным немужской красотой. Его длинным ресницам и точеным чертам лица могла позавидовать любая девица на выданье.
— Даже если представить — на минуту, — он подался вперед и вцепился в поручень, когда кэб поворачивал, — что нас не вышвырнут сразу, думаешь, он согласится тебя принять? После всего, что между вами было.
— Согласится, — я кивнула на серебристо — серую сумочку, которая покоилась у меня на коленях, — у меня есть кое‑что. Это сделает его сговорчивей.
И без того светлокожий братец стал совсем прозрачным.
— Сестренка, — голос его сорвался. — Ты носишь оружие?
— Все не так страшно.
— Это не шутки!
— А я не шучу. Дело касается моей жизни.