— Ты ему понравился, — сказала она вместо прощания.
— Можно мне еще одно одеяло? — спросил я.
«Ишь ты, как они все пытаются меня разговорить, — подумал я, когда Лена ушла. — Какого чёрта им надо? И почему его интересует моя семья?»
Стоило мне закрыть глаза, как воспоминания нахлынули на меня. Мне было пять, и мы с отцом ловили рыбу в маленьком пруду. Впрочем, тогда этот пруд совсем не казался мне маленьким. Я поскользнулся и упал в воду. Мои глаза оставались открытыми, и я вдруг оказался в чужом и незнакомом подводном мире. Странно, но я до сих пор помню, как он выглядел. Я покинул тот мир так же неожиданно, как и свалился в него. Отец меня вытащил, взял на руки и побежал домой. А на крючке моей удочки, которую я так и не выпустил из рук, болталась маленькая рыба. Дома меня завернули в одеяло, а рыбу посадили в стакан с водой.
Мой отец ушел, когда мне было семь. Сейчас я его действительно почти не помню, остались только смутные, полузабытые воспоминания, вроде той рыбалки.
Я всегда любил лес, и если там оказывался, то норовил зайти подальше. Однажды я зашел так далеко, что уже не было слышно шума машин, и увидел овраг, на краю которого стояло странное сухое дерево. К его ветвям были привязаны разноцветные ленточки. Большая часть красных, меньше белых и несколько фиолетовых. Меня неудержимо потянуло туда.
Я спустился в этот овраг, и чем дальше заходил, тем сильнее менялся окружающий мир. Стало темно как ночью, деревья, казалось, выросли, а их стволы и ветви покрывал густой мох, наподобие испанского. В глубине леса мелькали странные тени.
Наконец, я вышел на поляну, в центре которой сидела огромная черная птица, похожая на орла, но во много раз больше. Птица посмотрела на меня голубым глазом.
— Кто ты? — произнесла птица, повернув ко мне свою голову.
Я закрыл глаза и закричал от ужаса. И кажется, кричал целую вечность.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на дне оврага. Не знаю, сколько прошло времени, но почти стемнело, и я с трудом нашел дорогу домой.
После этого со мной стали происходить странные вещи. Я начал терять сознание, иногда прямо на уроках, а потом слышал и видел то, чего не могло быть. Разумеется, я не собирался никому об этом рассказывать.
Отдохнуть от школы мне не пришлось. На следующий день приехала мама и забрала меня.
2
— Ну что, шизофреник, подлечили тебя?
Я зашел в класс и молча сел на свое место.
— Я, кажется, к тебе обращаюсь. Ты что, оглох?
Сергей Начеев подошел к моей парте. Ярость стала закипать во мне. Ярость и страх, ведь он был намного сильнее меня. Не знаю, за что он меня так ненавидел, но мне всегда было на него плевать. Может, поэтому он решил, что я — лучшая кандидатура на роль изгоя.