В его жизни все и всегда шло не так. Но может ли он изменить свою судьбу? Есть ли у него силы на это?
А право?
– Эй, пацан! – окликнул кто-то Ника со спины громким, слегка гнусавым голосом. Его давным-давно никто не называл пацаном. В последний раз, кажется, это делал Март. Но ему можно было делать все, что он захочет.
– Пацан, – продолжал гнусавый голос, – дай закурить.
Никита едва не засмеялся в голос – ситуация была совершенно абсурдной. К нему, в образе парня-неформала, решили подкатить трое местных гопников, по классике жанра одетых в спортивные костюмы известной спортивной фирмы.
Никита обернулся. Трое молодых людей лет восемнадцати с наглой уверенностью в глазах, присущей только жестким подросткам, смотрели на нифера, развалившегося на лавке – их лавке! Почему их? Да потому что это их территория!
– Пацан, ты че, не понял? Закурить просят у тебя, – сказал вальяжно, как барин, гнусавый. Он подошел к лавке, засунув руки в карманы, и встал напротив сидящего Никиты. Тот молчал.
– Не отвечаешь. Невежливый ты, – вставил свои пять копеек его друг, тоже вставая напротив Ника.
– Да я та еще тварь, – как-то неожиданно весело отозвался Кларский, хотя такой ответ был совершенно не в его стиле. Он предпочитал не говорить, а действовать. Но сейчас, когда он был на удивление умиротворенным – наверное, в последний раз перед своим первым убийством, что-то странное творилось с ним. Никита плотнее прижал к себе пачку из-под сока. В драку ввязываться не стоит – если вдруг взрывной механизм пострадает, он может и сам по себе сдетонировать.
– Ну, ты разговорчивый, я смотрю, пацан, – скорбно покачал головой главный из гопников. – Закурить не дал, говоришь много, хороших людей обижаешь, по чужой территории, как у себя дома, расхаживаешь.
Он притворно вздохнул.
– Вставай. Будем культуре тебя учить, пацан.
Один из его друзей грязно выругался и пнул лежащий на земле скейтборд.
– Не бей его, он заплачет, – сказал Ник.
– Сейчас ты плакать начнешь, урод!
– Давай поднимай задницу, нифер тупой, пойдем, за жизнь поговорим.
Кларскому идти никуда не хотелось – особенно разговаривать за жизнь.
– А вы, наверное, денег хотите? – делано благодушно спросил Никита, не понимая, почему он так себя ведет. По идее, нужно было припугнуть зарвавшихся крысенышей и идти дальше, а он сидит и разводит с ними демагогию. – Отдать?
Парни несколько опешили.
– А много у тебя? – спросил один из них жадно.
– Прилично, – отозвался спокойным голосом Кларский. – Даю по косарю на рыло, и проваливайте.
– Нифер, ты че-то какой-то неправильный, – склонил голову к плечу главный в этой маленькой компании. Кажется, он почувствовал что-то неладное. В голосе жертвы не было страха, но было что-то такое, что заставляло паренька в спортивном костюме насторожиться. – По закону жанра мы должны тебя избить, забрать твою мобилу и твое бабло.