– Принять? Да я тебя убить хочу, – очень медленно повернулся к ней молодой человек, и его по-кошачьи зеленые с коричневыми крапинками радужки казались почти черными из-за расширенных от гнева зрачков. Девушка глядела в эти потемневшие глаза с сожалением и долей страха, но взгляд отводить не стала. Ей в какой-то момент показалось, что лучше бы Саша ударил ее, а не смотрел, как на предательницу. А собственно, кем она была сейчас для него? Именно предательницей. Но, наверное, все же было бы хуже, если она стала женой Саши и прожила с ним много лет, не любя и думая о Никите. По крайней мере, она поступает честно.
«Око за око. Однажды он тебя тоже бросил. Написал сообщение о том, что нашел другую», – тут же верно подметил внутренний голос девушки. И хотя на самом деле Александр не делал ничего подобного, она, Ника, пережила много очень неприятных, острых, как цыганская игла, моментов, думая, что ее любимый нашел себе другую.
– Убирайся отсюда, – все так же медленно, словно с трудом, проговорил Саша. Он не хотел больше ничего слышать. – Уходи.
– Но… – Ника же, напротив, хотела все-все рассказать ему – Дионов все же был для нее достаточно близким человеком. И ей очень не хотелось, чтобы в кажущихся черными из-за расширенных зрачков глазах мелькнула затаенная боль. Девушка хотела оправдаться, сказать, как все так получилось, попросить прощения, все объяснить… Но вот Саше все это было не нужно. Он уже услышал достаточно.
– Иди, пока я отпускаю тебя. Иди, иди, Ника. Уходи, иначе я сделаю тебе что-нибудь, – эти слова Саша почти прошептал.
Девушка видела, что ему невероятно тяжело сдерживаться, но уйти вот так просто не могла – ей хотелось хотя бы ободряюще коснуться его руки или плеча. Но она понимала – Александру, напряженно смотрящему в одну точку, это будет не по душе.
Наверное, он ее ненавидит.
– Мне жаль, – сказала она тихо, и в эти минуты ей было больно не меньше, чем ему. – Ты достойный человек. Я уважаю тебя. Но мы оба цеплялись за прошлое. Ты искал во мне ту, которой давно больше нет. Я искала в тебе другого человека. Мы ведь оба просто хотели быть счастливыми, – говорила она горько. – Но счастливыми мы были, когда нам было по восемнадцать. А сейчас мы разве счастливы?
Саша поднял свои почти черные из-за расширившихся зрачков глаза на Карлову – и этот волчий взгляд его не сулил ничего хорошего. Он не собирался ее слушать. Ему сейчас вообще было плевать на слова.
– Я. Сказал. Убирайся. Или ты пожалеешь, что осталась, – пригрозил он, хотя и понимал, что навряд ли сможет ударить бывшую невесту. Ника, тоже понимая это, молчала, глядя на Дионова, не в силах встать и уйти, оставив его навсегда.