Куколка в шелках и бриллиантах, не смеющая переступить черту, неравная по рождению и отношению. Не уверена, что даже для виконта я такая, как он. Привязанность, она разная и вовсе не подразумевает взаимопонимания и уважения чужих желаний. Иногда в ней уважают и слышат только себя.
Если Сагару удочерит виконт, из неё воспитают привычную к рабству араргку, такую же девушку на заклание, как норина Мирабель, так же выдадут замуж по воле отца, дабы укрепить родственные связи. Без любви, не спросив даже меня — не то, что её. Продадут тому, кто выгоден роду. Потому что так положено в аристократическом кругу: дочери — разменная монета в политических играх. Их наклонности, их интересы никого не интересуют. Девочкам с детства вдалбливают, что единственное предназначение женщины — родить мужу наследника. Потому как ни для чего иного супруга не нужна. Приданое, связи, наследник — и никакой любви.
Матери в выборе женихов участия не принимают, даже не обладают правом совещательного голоса. Как решит отец, так и будет. Виконт, к примеру, уже присматривал будущего жениха для Ангелины, проглядывал списки дворянских родов. А ведь она ещё так мала!
Худородные норины свободнее: их никто не принуждал, они могли выбирать. Сагара не сможет. Я ведь ничего не смогу изменить, вмешаться в многовековые традиции…
Нет, я не брошу сына, но жить с виконтом не стану.
Поселиться в другом месте в Арарге? Но я ненавидела это королевство и всё, что с ним связано. И там я всё равно торха, пусть и освобождённая. Отношение будет соответствующее. Можно, конечно, пожаловаться виконту, но не хочу быть ничем ему обязанной. Хватит! Все долги розданы, новых я не желаю.
Хочу жить без норна, потому что, чтобы ни говорила, никогда не забуду вкуса плётки в его руках. Чтобы виконт ни говорил о законе, законом в своём замке был он.
Да, норн часто жалел меня, да, любил, но унижал! Что заставляло его кормить меня, как собаку, вдали от людских глаз? Что мешало подписать вольную, поговорить со мной, как с человеком, убрать поводок? Ничего, он просто не желал и не понимал зачем. Виконт араргец, а для этого народа все люди иных рас — второго сорта.
Разумеется, не могло быть и речи, чтобы виконт присутствовал на дне рождения Рагнара. Я написала письмо норине Мирабель, заверила, что всё хорошо, и отправила на гридорский адрес. Догадывалась, что оно её не обрадует, особенно то, что норн здесь, что его чуть не убили из-за меня, но она должна была знать.
Откладывала тяжёлый разговор со дня на день, не желая огорчать больного. Оказывается импари стать легче, чем объяснить отказ. А всё потому, что я переживаю за здоровье виконта, особенно душевное.