«Как ты изменял мне с Рейчел?» – так и подмывало меня спросить.
– Я никому не скажу, – обещал он. – И ты стопудово не расскажешь. Так в чем проблема?
Только тут до меня дошло: Келвин не догадывался, что Мэйсон из «Севен-Элевен» – вовсе не мой новый парень. Не догадывался и о том, что Мэйсон в магазине был тем же самым Мэйсоном, или Эйсом, похитившим нас с Корби. Он пропустил все действие между прологом и финалом.
Сейчас было неподходящее время пересказывать ему содержание пропущенных серий. Глядя на такого Келвина, ревнивого и пугающего, я начинала беспокоиться, что он может попытаться совершить в следующий раз. Он убил Шона. Солгал об этом. А сейчас он в моей спальне, принуждает меня к тому, чего я не хотела. Теперь я чувствовала себя рядом с ним совсем иначе. Что-то изменилось, но я не могла выразить это словами. Кроме того, что за эти восемь месяцев он, кажется, совсем забыл, кто я.
– Ты даже ничего не скажешь? – злился Келвин. – Вышвырнешь меня и все?
– Я не хочу спорить, – тихо ответила я.
Келвин скатился с моей кровати, острый взгляд зеленых глаз задержался на мне чуть дольше.
– Конечно, Бритт, все, как ты хочешь, – произнес он ровным тоном, в котором я услышала отчасти смирение с неудачей, отчасти разочарование.
Я проснулась от холодного сквозняка – забыла задернуть шторы перед сном. Прошлепав к окну, развязала тесемку, прихватывавшую шторы. Раз уж все равно встала, решила задержаться у окна, внимательно вглядываясь в лес, – думала засечь Джуда в бескрайней тьме. Он был там, где-то поблизости, пытаясь достать меня, – в этом я не сомневалась.
Арка в стене вела в ванную, которую мы с Корби делили на двоих, и я зашла туда ополоснуть лицо. Мышцы ныли от долгого перехода в Айдлвайлд, и, глянув на себя в зеркало, я ахнула, увидев, как выгляжу. Кожа задубевшая, как дерево, долго проплававшее в море, и такая же серая. Вокруг глаз залегли темные пятна, а волосы тусклые и спутанные, немытые уже много дней.
Расстроенная, я повернулась к зеркалу спиной и постояла так мгновение, споря сама с собою. Потом приоткрыла дверь в спальню Корби и, не включая света, прокралась к ее кровати. Она спала на животе, подушка приглушала глубокое ритмичное сопение. Меня ужасно тянуло погладить подругу по голове, но я знала: Келвин не простит мне, если я ее разбужу. Поэтому я просто залезла в постель рядом с нею и тихонько заплакала.
«Мне так жаль, – мысленно говорила я ей. – Это я придумала поехать в горы. Но я не хотела делать тебе больно. Ни сейчас, ни тогда, когда встречалась с Келвином. Зря, конечно, я не рассказала тебе о нас. Это было неправильно – держать все в секрете