Вадим Булычев
Об «оранжевой революции» – внутренние ощущения
Первая репетиция будущей оранжевой революции была еще в начале 2001 года. Но революционные митинги были довольно жестко подавлены. Многие активисты сели на полгода в СИЗО. Я был летом 2001 в Киеве (во время визита на Украину Папы римского), приходилось общаться с этими людьми, только недавно выпущенными из изолятора.
Тогда же на политической сцене появился Ющенко (до этого тихий незаметный чиновник высокого уровня, не так давно женившийся на бывшей сотруднице ЦРУ) и Юлия Тимошенко, спасающаяся от уголовного преследования в большой политике.
Одной из фатальных ошибок Кучмы стала попытка повторить российский вариант с преемником. Преемник был выбран крайне неудачно. В отличие от бойкого, подвижного Путина, это было что-то большое, медленно говорящее и вдобавок с «юностью хулигана и уголовника». И как впоследствии выяснилось – не очень решительное. «Профэссор», одним словом. Так на Украине называют Януковича.
Оранжевая революция. Главное ощущение тех дней (это незабываемое ощущение: такого больше в новейшей истории Украины не было) – совершается некий глубочайший цивилизационный выбор. И этот выбор не в том: быть ли с Путиным, верить ли в возрождение советской империи, верить ли в Януковича – все это внешняя газетная идеологическая пена. Большинство людей, голосовавших за голубых и против оранжевых, не испытывало каких-то особых восторгов по поводу «путинской России» (Россия воспринималась больше как данность, как естественное положение вещей, наподобие Солнца, восходящего на Востоке и заходящего на Западе; как общий язык, культура, многочисленные родственные связи). Это гораздо глубже «советизма»! Конечно, были и те, кто ностальгировал по советскому прошлому, кто верил в возможность возвращения в СССР, но таковых все же было меньшинство. Люди выражали свой выбор в пользу оранжевых или голубых на каком-то глубочайшем иррациональном уровне. Это совершенно четкое ощущение тех дней. Ощущение некоего последнего цивилизационного выбора – это с одной стороны. С другой – можно поздравить украинско-галицийских идеологов и наследников пана Грушевского. Их работа не прошла даром. То, что есть МЫ (укры) и ОНИ (москали), проявило себя в событиях тех дней в полной мере. Идеология разделения выплеснулась из кабинетов на городские площади. Поэтому особой трагедией было, когда линия разделения на МЫ и ОНИ вдруг пролегала через семьи, через родных, друзей. Да, на Юге и Востоке большинство голосовало за голубых, но так же оказалось, что немало людей и у нас поддержало оранжевых. Их было, конечно, значительное меньшинство, но все же. Опять же выбор тех или других совершался где-то в иррациональных глубинах психики. И порой в лагере оранжевых или голубых оказывались совсем неожиданные люди.