Не исключено, что такие действия могли бы повредить моей дальнейшей карьере. Неожиданно мой непосредственный командир, генерал 3–го корпуса, посчитал меня слишком старым для присвоения очередного звания: «Господин Комосса, вы можете быть довольны двумя генеральскими звездами. Для третьей звезды вы уже староваты». Вскоре после этого повышение получил один сослуживец, который был не моложе меня. Товарищеские узы могут быть очень прочными, и часто в этом огромное преимущество. Конечно же, я не могу пожаловаться на ущемления в карьерном росте, зная, каким образом в Бонне действительно «делают» генералов. Тогда я решил напрямую предоставить информацию, поскольку в свое время, будучи офицером по вопросам ядерного планирования в Мангейм — Зеккенхайме, у меня была возможность убедиться в том, что значит «установленный порядок» в министерстве обороны. Тогда в штабе НАТО я получил доступ к информации о применении атомного оружия, которая была неизвестна в боннском министерстве. Я знал, что мой французский коллега по штабу регулярно посещал учреждение своего национального ведомства и отчитывался там. То же самое делал и мой американский сослуживец Боб Данн. Скорее всего оба получали от своих национальных штабов определенные указания, касающиеся их работы в штабе НАТО. Это же было недопустимо, чтобы здесь, в Мангейм — Зеккенхайме, велись работы над планами применения атомного оружия, а министерство обороны в Бонне не было бы информировано об этом. Меня никто не спрашивал, над какими проектами я там работаю. Казалось, что в Бонне это никого не интересовало.
То, что планировалось в Мангейме, имело чрезвычайно большое значение для нашей страны. Как я уже писал, во время одного совещания по планированию целей ударов я обратил внимание на то, что цели для двух запланированных ядерных ударов на территории Западной Германии находились вблизи плотин и в случае нанесения этих ударов погибло бы много гражданского населения. Об этом я тоже хотел информировать инстанции в Бонне на Хардтхёэ. С этой целью я записался на доклад к руководителю соответствующего подразделения. Изложить вопрос мне не удалось. Едва я начал докладывать, полковник сказал мне: «Ах, знаете, сейчас у нас в Бонне совсем другие проблемы. У нас просто нет времени заниматься вашими ядерными штучками и прочими подобными вещами! Посмотрите на горы бумаг на моем столе! Все это — докладные для руководства! И все они еще должны быть завизированы генеральным инспектором и статс — секретарем!» Таким образом, я получил еще один урок и с этим вернулся в штаб НАТО Группы армий Центральной Европы. Позднее этот урок явился причиной того, что в случае с «отложенной опасностью» для того, чтобы пробиться через эти деликатные сферы, я решил пойти напрямую. Итак, после этого разговора в штабе сухопутных войск я обратился непосредственно к генеральному инспектору генералу Хайнцу Треттнеру, который сразу же выразил большой интерес к этой специфической теме. Генерал Треттнер живо интересовался проблемами ядерного планирования НАТО, что в то время было нехарактерно для всех немецких генералов. Как уже было сказано, иногда и самый простой солдат должен идти особым путем, этот тезис в немецкой армии мы заучили в рамках обоснования тактики выполнения поставленной задачи. Но в действительности и в практике повседневной службы иногда все выглядит по — другому.