86
откуда берутся эти мелодичные звуки, нежные и неожиданные.
Очень немногие умеют играть на горле, а даже в те времена говорили, что среди башкир это искусство уже исчезало.
В день скачек все поехали па круг, женщины в крытой карете, а мужчины верхами.
Лошадей собралось много, проскакали дистанцию в двадцать пять верст в тридцать девять минут, и наша лошадь взяла второй приз.
После этого мы с папа ездили на Каралык в гости к башкирцам, и они нас угощали бараньим супом.
Хозяин брал куски баранины руками и раздавал всем гостям.
А когда один из гостей-башкирцев отказался от угощенья, хозяин этим жирным куском баранины, как губкой, вымазал ему все лицо, и тогда тот взял и ел.
Мы ходили в степи смотреть башкирские табуны.
Папа похвалил одну буланую лошадь, а когда мы собирались ехать домой, то эта лошадь оказалась привязанной около нашей оглобли.
Папа был сконфужен, но отказаться --значило бы обидеть хозяина, и мы должны были подарок принять. После пришлось этого башкирца отдарить червонцами.
Звали его Никитой Андреевичем.
Несколько раз бывал у нас в гостях другой башкирец, Михаил Иванович. Папа любил играть с ними в шашки.
Во время игры Михаил Иваныч приговаривал: "Думить надо, баальшой думить надо!" --но часто, несмотря на свое думанье, он попадался, и папа его запирал, а мы радовались и хохотали.
Мы жили с немцем Федором Федоровичем в пустом амбаре, в котором по ночам пищали и бегали крысы.
В степях, часто близко от дома, разгуливали стада красавцев дудаков (дроф), и высоко под облаками реяли громадные черные беркуты.
Несколько раз папа, Федор Федорович и Степа пробовали их стрелять, но они были очень осторожны, и подойти к ним было почти невозможно.
Один раз только Федору Федоровичу удалось как-то незаметно подкрасться к дудаку из-за стада овец и подранить его.
87
Когда его привели к дому живого, держа с двух сторон за крылья, все мы вместе с папа выбежали навстречу, и это было такое торжество, что я помню его до сих пор.
Много лет спустя ко мне заезжал старый, разбитый параличом Федор Федорович, и мы с ним еще раз вспоминали об этом событии, которое он помнит так же, как и я.
С хутора папа несколько раз ездил за лошадьми на ярмарки в Бузулук и в Оренбург.
Я помню, как в первый раз привели к нам целый табун совершенно диких степняков. Их пустили в огороженный двор.
Когда их стали ловить укрючинами, несколько лошадей с разбега перемахнули через земляную кирпичную стену и ускакали в степь.
Башкирец Лутай помчался за ними верхом на лучшем нашем скакуне и поздно ночью пригнал их назад.