— Конечно.
Для Лиэма Вена была столицей музыки. Город дышал ею. Кто бы ни выступал — струнный квартет, джазовое трио или оперные певцы, — музыканты не позволяли себе ни одной фальшивой ноты. После Моцарта зазвучал «Голубой Дунай».
Вальс.
Лиэм взглянул на Полли, подумав, что танец на публике послужит ей хорошей практикой и снимет возникшее между ними физическое напряжение, прежде чем они снова приступят к тренировкам.
— Узнаешь темп?
У нее расширились глаза, когда она поняла намек.
— Мы не можем.
— Это Вена. Здесь все к этому привыкли.
— Но…
Лиэм приподнял бровь:
— Только не говори, что забыла движения.
Полли вздернула подбородок:
— Ничего я не забыла.
— Докажи.
Спустя несколько секунд они уже вальсировали вдоль широкой улицы. К его облегчению, Полли ни разу не споткнулась, идеально делала повороты, безошибочно попадала в такт. Остановившиеся послушать музыку туристы расступились, освобождая им место для танца. Лиэм забыл обо всем, кроме музыки и Полли. Они кружились так же самозабвенно, как накануне вечером в мерцающем блеске свечей бального зала. Когда Полли подняла на него большие карие глаза, Лиэм поцеловал ее. Продолжая вести ее в танце, он ласкал ее губы, пока она не ответила на поцелуй. Он не сразу заметил, что музыка кончилась, а люди кругом аплодируют им.
Он остановился, заметив с радостью, что глаза Полли сияют, а щеки заливает нежный румянец.
— Я сожалею, — прошептал он ей, хотя ни о чем не сожалел.
— Браво! — крикнул один из зрителей.
Лиэму оставалось только поддержать игру. Он поклонился, Полли присела в глубоком реверансе. «Танец может решить почти все проблемы», — подумал он.
Однако защитные барьеры Полли вернулись на место еще до того, как она выпрямилась. В глазах плескалась паника. Лиэм не знал, чем помочь ей, потому что и сам был растерян.
Они вернулись в гостиницу за вещами и отправились в аэропорт. Всю дорогу Полли молчала, погруженная в грустные мысли. Лиэму хотелось вывести ее из этого состояния, но он понятия не имел как.
В Лондоне он настоял на том, чтобы проводить ее до самой двери дома.
— Спасибо, — сказала она. — Никогда не думала, что смогу танцевать вальс. То, что ты сделал, очень много для меня значит.
— Это доставило мне удовольствие.
— Я задолжала тебе объяснение. — Она указала глазами на свои запястья.
Неужели шрамы беспокоили ее больше, чем все, что произошло между ними совсем недавно?
— Ты ничего мне не должна.
— Может быть, зайдешь… выпить вина?
Лиэм воспринял это как сигнал, что Полли готова к разговору, который, возможно, даст ему ключ к тому, что ее сдерживает. И что вообще происходит между ними.