В середине дня, когда становилось слишком жарко для тренировки, а купаться по какой-либо причине не хотелось, я поднимался на одну из башен замка. К самой высокой никого из бойцов не подпускали, зато одна из боковых была нам доступна в любое время. Конечно, не так легко было преодолеть чуть меньше трехсот ступеней вверх по винтовой лестнице, но зато в тисках каменных стен прохлада сохранялась даже в самое жаркое время дня. Поэтому, воспринимая этот подъем как одну из тренировок, да еще и в приятной прохладе, я взбирался на самый верх, на террасу под черепичной крышей.
Оттуда были видны лес и противоположный берег широкой реки, один из притоков которой обхватывал замок с двух сторон. Эта махина, не иначе как авторства архитектора, больного гигантоманией (донжон в высоту насчитывал уж никак не меньше ста метров), располагалась на скальном основании, лишь отчасти оставляющем внизу лиственный лес. Внешний круг стен с высоты в добрых шестьдесят метров (а может, и больше) казался несолидным, но стоило подойти поближе, и появлялось уважение к усилиям каменщиков и инженеров. Такие стены не станешь штурмовать от нечего делать.
А уж внутренний круг стен заставлял сомневаться, не исполняет ли такая высота скорее функцию «попонтоваться», нежели защитную. Иначе зачем возносить ее так высоко, и меньшую высоту уже будет не штурмануть особо. Однако, припомнив, что мир здесь магический, и может быть своя военная специфика у каждого тактического и стратегического приема, я не стал никому задавать ехидных вопросов. Просто любовался с высоты почти птичьего полета на лабиринт внутренних двориков, кишащих людьми-муравьями, на галереи и террасы, опоясывающие соседние башни в нижней и средней их части, на плоские крыши жилых корпусов, где тоже шла своя обыденная жизнь, для меня еще пока слишком экзотическая.
Впрочем, я и не рвался осваиваться с местными традициями, вживаться в среду. Не было ни желания, ни – как мне казалось – смысла. Я не задумывался о том, как смогу вернуться к себе на родину, когда это произойдет. Даже теоретически мне не приходило в голову, что я могу остаться здесь навсегда. Слова о конфигурации миров иной раз всплывали в памяти, но почти сразу вылетали прочь как явно невозможные. Мне как-то не приходило в голову, что я считаю невозможным то, в возможность чего просто не хочу верить.
За две недели жизни здесь, за две недели тренировок я успел познакомиться лишь с крохотной частью замка, научился отыскивать путь из своей каморки в обеденный зал и залы для тренировок, да еще пробираться через вязь коридоров и внутренних двориков к одной из калиток, ведущих сквозь внешнюю стену на берег реки. Там разрешали купаться. Переплыть реку, наверное, тоже возможно. Но толку? Противоположный берег не был пустынным, там раскинулся поселок, на берегу теснились причалы и лодки, да и все на виду. Даже проверять не хочется, особенно после того, как мой новый приятель, Руйш – тот самый, не снимавший с шеи шарфа даже в воде, – проделал напоказ такой эксперимент.