Поэтому Ратибор, даже не останавливаясь утереть обильный застилающий глаза пот, продолжил выпускать стрелы туда, где враги теснились особенно плотно – в основания громоздящихся конусов, и с удовольствием понял, что те больше не растут.
Вскоре враги применили другую тактику: теперь они не строили шесть-семь конусов по всему огромному периметру карьера, а пытались перегруппировать силы и прорваться только в трёх-четырёх местах – где число их было побольше, и можно было рассчитывать достичь верха уступов. Похоже, кто-то всё же руководил ими!..
Теперь скатывать на головы врага брёвна стало легче.
Ратибору пришлось ещё два раза перебегать на другую позицию – в ста шагах, и в полуверсте от первой, откуда бокрысы отхлынули, и снова – стрелять, стрелять…
Наконец стало видно куда лучше – занялась заря. Да и конусов осталось всего три… Они уверенно таяли под выстрелами сбежавшихся людей, и брёвнами. Затем конусов стало два… Один.
Затем пирамиды остались лишь на нижних уступах, и стрелять туда стало неудобно. Да и бессмысленно – полчища чёрных тел по мере восхода солнца вдруг кинулись вниз – к спасительной темноте. И скрылись в дыре, откуда только недавно изливались, словно лавина.
Однако теперь от них, убегавших, остались лишь жалкие струйки – несколько сотен!..
Ратибор прекратил стрелять – впрочем, как и все. От рассыпанной горкой под ногами связки стрел оставалось еле-еле штук тридцать…
Победный клич огласил окрестности. С восходом солнца стало видно: поле боя – за ними!
Подошёл Борис.
– Благодарю за доблесть и отвагу! – князь своей здоровой рукой крепко прижал Вадака, а затем и Ратибора к груди, – Сегодня ночью вы показали, что отличные бойцы! Эх, нам бы ещё сотни две таких… Не хотите остаться, и помочь в следующий набег? Мы бы… – он тяжко вздохнул. – Впрочем, простите. Ведь вы – путники. А нам и заплатить-то, кроме гостеприимства, нечем…
– Большей платы с тех, кто с нами поделился последним хлебом-солью, и вообразить нельзя. – раздумчиво сказал Вадак, – Но князь… Если ты расскажешь, откуда взялась здесь этакая напасть, мы, быть может, останемся. И даже – постараемся помочь избавиться от лиха.
– О! – Борис действительно был поражён странным, но смелым решением, – Благодарю, Вадак и Ратибор! Вы – настоящие бойцы и мы вам благодарны… Но вот насчёт – избавиться…
Впрочем, чего нам терять – расскажу, коль вам интересно. Авось и правда – что придумаете. Как говорится, одна голова хорошо, а две… Или даже три – лучше!
Правда, предлагаю вначале всем позавтракать!
На завтрак Клавдия сварила всё ту же полбу. Но теперь к ней была и отварная репа, и квашенная капуста. Однако Ратибор, поглощавший пищу так, что за ушами трещало, всё равно чувствовал нехватку хлеба: без него, родного и привычного, насыщения как-то не ощущалось.