— Э, да она, кажется, данго принесла! Оставить их настоятелю, так он, по своей жадности, сам все съест, не даст и попробовать. Отведаю-ка сначала я сам!
Развязал служка узел, а в нем ларчик, полный теплых свежих данго. Принялся служка уплетать их за обе щеки и сам не заметил, как все съел. Только тогда спохватился служка:
— Ай, ай, пропал я! Что теперь настоятелю скажу?
Стал он думать, как из беды выпутаться. И придумал. Схватил служка ларчик из-под данго и поставил в алтаре перед статуей Амиды[61]. Потом собрал остатки угощения, прилипшие к ларчику, обмазал рот статуи и снова начал читать сутры.
Вернулся настоятель и спрашивает:
— Приходил без меня кто-нибудь?
— Соседская старушка приходила, принесла ларчик с чем-то. Говорит, это вам по случаю праздника.
— А где ларчик?
— Я его в алтаре поставил перед статуей Амиды.
— Молодец, хорошо сделал. Ну-ка, где он, этот ларчик?
В самом деле, у подножья статуи Амиды стоял большой ларец. Открыл его настоятель, а в нем пусто.
— Эй, служка, это ты все поел? — сердито закричал настоятель.
А служка ему отвечает без тени смущения:
— Что вы, неужели бы я осмелился? Как же можно?
Потом оглянулся по сторонам вокруг и воскликнул:
— А, вот оно что! Это Амида все слопал! Смотрите, у него весь рот измазан!
Взглянул настоятель на статую:
— Так и есть! Вот наглая статуя, как бесчестно поступает! — Да как хлопнет Амиду по голове ручкой опахала.
Бронзовая статуя так и загудела:
— Он-н! Он-н!
— Ах так? Ты еще и отпираешься, на другого сваливаешь? Вот же тебе за это!
Снова стукнул настоятель статую по голове, и снова гул прошел:
— Он-н! Он-н!
Настоятель поглядел на служку и спрашивает угрожающе:
— Слышишь? Амида говорит: «Он! Он!» Значит, все-таки ты угощение съел.
— Да разве от одного битья статуя сознается? — отвечает служка. — Нужно устроить испытание кипятком!
Нагрел он воды в большом котле да как плеснет на статую крутым кипятком.
Повалил во все стороны пар, потекла вода, зашипела, забулькало, точно Амида признается:
— С-с-слопал! С-с-слопал!
Служка и говорит:
— Слышите, настоятель? Я же вам говорил! Вот он и сознался!