С указаниями об основных направлениях в партийно-политической работе на данном этапе выступил начальник политотдела дивизии полковник А. С. Пантюхов. Он ознакомил собравшихся с перспективным планом этой работы в период подготовки к форсированию, дал целый ряд ценных советов.
Все высказанное на совещании, как и было задумано, очень скоро было доведено до всех бойцов и командиров 346-й дивизии. А солдатская многотиражка начала из номера в номер отражать ход подготовки к предстоящему форсированию и боям, призывать воинов действовать в этот период храбро и решительно, как и подобает наследникам славных революционных и боевых традиций нашего народа.
Среди многочисленных мероприятий, проводившихся в это время как в армии, так и в нашем корпусе, хорошо зарекомендовали себя и те беседы, на которые приглашались [31] бойцы и командиры, уже сражавшиеся в 1941 году с фашистами на крымской земле. Кстати сказать, все эти ветераны были взяты в армии на особый учет, они неизменно выступали на митингах, на собраниях личного состава, рассказывая товарищам о Крыме, об его рельефных особенностях, о том, как воины 51-й армии мужественно дрались с врагом у стен Севастополя. Эти беседы и выступления вызывали у слушателей вполне понятный интерес, вливали в них уверенность в благополучный исход предстоящей операции.
Подготовке к боям в немалой степени способствовали также и проходившие в частях и подразделениях партийные и комсомольские собрания. На них коммунисты и члены ВЛКСМ клялись быть примером для остальных воинов в период предстоящих боев за советский Крым.
* * *
Не менее активная подготовительная работа к форсированию Сиваша велась и в соседней с Дебальцевской 216-й стрелковой дивизии. Ею в то время командовал генерал-майор Г. Ф. Малюков. А начальником политотдела был полковник Л. Г. Володарский. Он-то и рассказал мне впоследствии весьма интересную историю. А суть ее была такова.
Когда в их дивизию пришел приказ развернуть подготовку к форсированию Сиваша, Володарский заметил, что Малюков принял это известие с каким-то необычным волнением. А потом сказал:
— Вот ведь как бывает в жизни. Выходит, мне придется переходить «гнилое море» во второй раз...
— То есть? — удивленно посмотрел на командира начподив.
— А я уже шел однажды через этот проклятый Сиваш! Шел! И даже в числе первых одолел его. Сам Фрунзе нами тогда командовал. Я ведь в гражданскую в пятнадцатой дивизии был, разведчиком. В ночь с седьмого на восьмое ноября мы и переправились на тот берег. Вброд. В двадцатом году это было...