— Сука, шахматист… — Смолит в сердцах хватил кулаком по стене, поднял затуманенный гневом взгляд, увидев, как приоткрылся дверной глазок, лязгнули металлические замки и в камеру вошли пятеро конвойных.
— ЛИЦОМ К СТЕНЕ, ОБХОД! — рявкнул усатый, швырнув Смолина лицом о кирпичную стену. Другой, поплотнее, со зверским выражением на сплюснутом могнолоидном лице, придирчиво оглядел постель, проведя пальцем по едва заметной складке на покрывале.
— ЭТО ЧТО, СМОЛИН? — осведомился он, рывком разворачивая Алексея лицом к себе. Тот свирепо скрежетнув зубами, промолчал, с бесстрастной ненавистью уставившись в пол, избегая зрительного контакта с конвойным.
«Терпи, ради сына, молчи!» — приказал он сам себе.
— Я спрашиваю, что это такое? Смолин, тебя предупреждали, ни единой складки? Что это, мразь, я спрашиваю? Жрал, а крошки оставил? А ну смотреть сюда, паскуда!
— Да пошел ты, — не выдержал Алексей, метнув на него бешеную молнию. Охранник, вскинув руку, ленивым, механическим движением со всего маху заехал дубинкой по губам Алексея, едва не выбив два передних зуба. Смолин нагнулся и с ноги врезал ботинком прямо в челюсть монголу, сворачивая ее набок.
— Ы-ы, бля! — замычал ушибленный, вытаскивая дубинку. — УБЬЮ, МРАЗЬ!
— Тебе пиздец! — услышал Алексей, прежде чем упасть на пол, сокрушаемый мощным ударом. Тот час град ударов посыпался на Алексея, сбивая его с ног и опрокидывая на бетонный холодный пол. Пятеро охранников, в угрюмом молчании, стали методично избивать лежащего Смолина нанося беспощадные удар за ударом коваными ботинками, ломая ребра, отбивая почки и другие внутренние органы. В ход пошли резиновые дубины, электрошокеры… Алексей даже не сопротивлялся, не имея ни малейшей возможности выбраться из-под адского замеса. Подошва ботинка с налипшей жвачкой, вмонтировавшись на полном ходу, сломала ему нос: раздался противный хруст, и Смолин ощутил, как хрустнули кости. Кровь хлестала как из неисправного водопроводного крана, не только из переломанного носа, но и с лохмотьев губ, разбитых в красное месиво. Попытавшись привстать, Алексей молча, без единого стона, рухнул на пол — рука от удара дубиной переломилась в локте и повисла плетью, причиняя адскую боль. Последнее, что увидел он, прежде чем потерять сознание, это носок ботинка, летящий прямо в глаз. Вспышка дикой, нечеловечной боли ослепила его, после чего наступила непроглядная тьма, подарившая блаженное забытье…
* * *
Узнав о побеге Круглова, Белов пришёл в ярость.
— Как, я спрашиваю как!!! — полковник в бешенстве швырнул мобильник о стену. — КАКИМ ОБРАЗОМ? СМОЛИН В ДЕЛЬФИНЕ, КТО? Я СПРАШИВАЮ, КТО???