– У тебя есть основания бояться выкидыша? – озабоченно спросил Алекс. Его волнение было на удивление трогательным. Похоже, он действительно хотел этого ребенка. И будет расстроен, если что-то случится…
Вдруг Рэйчел с изумлением поняла, что и она будет очень переживать, если что-то пойдет не так. Как ни странно, она хотела ребенка, несмотря ни на что.
– Нет, – ответила она. – Просто… такое бывает, так ведь?
– Бывает. Но настраиваться на это не стоит.
– Я не настраиваюсь. Я просто осторожна.
– Эту неделю мне придется провести в Нью-Йорке. Встретиться с несколькими клиентами.
– Почему ты не можешь поговорить с ними по телефону или через Интернет?
Алекс прислонился к дверному косяку, скрестив руки на широкой груди:
– Я не так уж давно работаю в Нью-Йорке. А значит, иногда должен играть по чужим правилам.
– Должно быть, тебе это ненавистно.
– Ненавижу правило. – Губы Алекса изогнулись в чувственной улыбке. – Но я должен играть в эту игру. Тем более она благоволит ко мне. Именно она помогла мальчишке, выросшему в борделе, стать миллиардером.
– Что ж, желаю тебе хорошо провести время в Нью-Йорке, – отозвалась она с деланым безразличием. Ей не хотелось углубляться в эту тему. Не хотелось видеть в нем человека.
– Ты не полетишь со мной?
– А ты меня приглашаешь?
– Разумеется. Или хочешь остаться здесь?
– Хочу остаться. – Как ни странно, ей действительно этого хотелось. Хотя ей следовало бы вернуться, встретиться с отцом, рассказать обо всем, что произошло… Но она не была к этому готова.
– Ты готова остаться здесь одна?
– Для меня это просто идеально.
– Тогда отдыхай. – Он отошел от двери. – На следующей неделе я вернусь, и мы решим, что делать дальше.
Рэйчел с трудом подавила стон. Нет, она пока не может ничего решать.
– Не обещаю.
– Рэйчел, я тебя предупреждаю: никто не может сказать мне «нет».
– Я говорила, и не раз.
– Но перед этим ты сказала «да». И весьма убедительно. Уверен, что сумею убедить тебя сделать это вновь.
Он чертовски устал. Ему хотелось одного – лечь в постель и не вставать хотя бы три дня. Но он не хотел лежать в одиночестве. Ему хотелось, чтобы рядом с ним была Рэйчел. Хотелось прижаться к плавным изгибам ее тела и не отпускать его даже во сне.
Может, все дело – в разнице во времени?
На острове было утро, в Нью-Йорке – глубокая ночь. Ему нужно было выпить кофе, чтобы взбодриться. В конце концов, он был молод. Многие его ровесники веселятся ночь напролет, а утром идут на работу как ни в чем не бывало.
Но он почему-то ощущал себя стариком.
От этих мыслей его отвлекло пение. Звук шел из кухни. Ужасно фальшивя, женский голос пел что-то о любви и желании.