– В чем проблема? Тот твой номер тоже был чудесен. И обслуживание было на высоте.
В глазах Рэйчел вспыхнула боль. И стыд.
– Я запрещаю тебе шутить о той ночи! – проговорила она. – Не хочу, чтобы ты напоминал мне о том, как использовал меня.
– Не больше, чем ты – меня. В конце концов, это ты была помолвлена. Так что тебя не назовешь невинной овечкой.
– Но я тебя не обманывала.
– Слушай, может, прекратим уже браниться на эту тему? И ты перестанешь напоминать о том, что я сделал тебе больно? Поверь, после той ночи мне было стыдно. Именно поэтому я не позвонил тогда Аяксу.
– Тебе было стыдно? – Рэйчел нахмурилась.
– Понимаешь… когда ты хочешь отомстить человеку за то, как он относился к женщинам, да и к людям вообще, и для этого используешь кого-то… потом ты чувствуешь себя таким же, как тот, кого ты презираешь.
Это была правда. До этого Алекс не позволял себе сформулировать ее с такой откровенностью. Подумать о том, почему после встречи с Рэйчел он чувствовал себя испачканным. Опустошенным. Потому что эта мысль была еще одним свидетельством на суде, который он вершил над своей душой.
Виновен или невиновен? Жертва или хищник?
Он не знал ответа. И это мучило его.
– Неужели у тебя есть совесть? – усмехнулась Рэйчел.
– Быть может, я не так дурен, как ты думаешь. И не так аморален. Мне было бы приятно это знать.
– Ты что, хочешь быть хорошим человеком?
– Я не знаю. Знаю лишь, кем быть не хочу.
– И ты по-прежнему утверждаешь, что вырос в борделе вместе с Аяксом?
– Да. – Сердце Алекса болезненно сжалось. – Хотя он вряд ли помнит меня. Когда он уехал, я был мальчишкой. Мне было лет восемь. Но я хорошо помню его. И… его отца.
Он почувствовал гнетущую тяжесть в груди. Так бывало всегда, когда он едва удерживался от того, чтобы не назвать этого человека своим отцом.
«Вот она, дурная кровь», – с горечью подумал он.
Почему же эта кровь не имела власти над Аяксом? Уйдя из проклятого дома, он сумел обрести семью, найти любовь…
Он не мог думать об этом. От этих мыслей у него начинала болеть голова. Все это было слишком сложно. Слишком тяжело.
– С тех пор как Аякс стал работать на отца, он никогда не говорил о своем прошлом, – задумчиво проговорила Рэйчел. – Ни слова. Сейчас это кажется мне странным. Но, Алекс, если бы ты знал его… он такой серьезный. И такой правильный. Не могу представить, что человек, о котором ты говоришь, – это действительно он.
– Мальчишкой он был не таким правильным, – резко сказал Алекс. – Я думал, что он не изменился, став мужчиной. Думал, что услышу от тебя массу историй о нем, и они подтвердят мое мнение.