С песней и в самом деле пошло бодрее: скоро бочка с отходами наполнилась до краев.
— Обратимся к администрации, — сказал Фабрицкий. — Забыла она о нас, что ли?
Заглянули в соседнее помещение. Шевчука в чане с капустой не было. Они с администрацией сидели на ящике. Он ей читал стихи. Застигнутый на месте преступления, он с блудливой улыбкой встал.
— Вам что? — спросила администрация.
— Еще одну бочку для отходов.
— Нет у меня бочек. Вы, ребята, пошабашьте. Я вам все равно полный день начислила.
Уходили с базы все, кроме Шевчука, он еще оставался. Лора под шумок подошла к Фабрицкому.
— Александр Маркович, у меня к вам небольшое дело.
— Слушаю вас, — сияя зубами, ответил Фабрицкий.
— Вот, — сказала Лора и вынула из кармана джинсов конверт.
— Что это?
— Письмо. От меня. Вам.
— Сейчас прочесть или дома?
— Лучше сейчас.
Фабрицкий отошел с прохода, где уже теснились уходящие, и где-то над бочкой с солеными огурцами прочел письмо. Нечто вроде модернизированного письма Татьяны. «Я вас люблю, — начиналось оно, — люблю с первого взгляда». Следовало описание первой встречи, пробуждение чувства, говорилось о том, что разница лет ничего не значит. Цитировались какие-то модные шлягеры, вовсе Фабрицкому не известные. Он читал, мысленно отмечая орфографические ошибки, но все же тронутый. Его светло-коричневые глаза быстро бегали по строчкам. Завершалось письмо словами: «Кончаю, страшно перечесть. Надеюсь на ваше благородство, что все будет между нами и не дойдет до общественности. Навеки ваша Л.».
Дочитал, улыбнулся.
— Ну, что? — спросила она. Изогнутая светлая прядь легла на плечо вопросительным знаком.
— Дорогая Лора, вы позволите мне быть с вами совсем откровенным?
— Конечно, Александр Маркович.
— Милая девушка, вы мне очень нравитесь, но у меня правило: в своем отделе романов не заводить. Это был бы инцест.
— Что-о?
— Инцест — по-русски кровосмесительство. Понимаете?
Лора кивнула. Объяснение говорило ей так же мало, как сам термин.
— Если бы вы не работали в нашем отделе, я был бы к вашим услугам. На любые роли, от нежного папаши до пламенного любовника. Вы меня поняли?
— Поняла, — как-то по-овечьи ответила Лора.
— А за ваше чувство — спасибо.
— Отдайте письмо.
— Нет, я его сохраню. На память о вас.
Фабрицкий сделал ручкой приветственное движение и побежал догонять отдел. Лора машинально взяла из бочки соленый огурец и стала его грызть.