Леха постарался успокоить себя тем, что севка, хоть и заводной, но отходчивый. С похмелья погнал на мотоцикле в город, проветрился, и может, где-то на полдороге обратно повернул. Или даже доехав, звонить не стал, когда получше все обмозговал, по-трезвому. И может, тоже сейчас за Леху переживает.
Неожиданно в мерном урчании автобусного мотора что-то нарушилось. Он закряхтел, заглох, и водитель, высунувшись в салон через форточку, сказал:
— Все, приехали, господа-товарищи! Автобус дальше не пойдет. Поломка!
Сидевшие в салоне — мужики в основном дружно выматерились без конкретного адреса. Кто-то сказал, что при Советах так не было, другой сказал, что было, третий обозвал всех баранами, четвертый решил ему за это в рыло заехать… Короче, Леха с автобуса поспешил слезть и пешочком двинулся дальше — хрен его знает, когда следующий пойдет.
Пройдя шагов пятьдесят по улице, застроенной кирпичными пятиэтажками и блочными девятиэтажными башнями, Леха сподобился глянуть на название улицы и номер дома. Вот чудеса!
На углу стоявшей в окружении деревьев серой девятиэтажки проглядывала черная крупная надпись: «Спортивная ул., д. 45».
Сперва Леха даже не врубился, отчего название улицы его задело. Но тут же вспомнил: блин, он же вчера сюда собирался! К Нинке сначала и не думал заходить. А тут автобус, мать его так, поломался, как специально, чтоб Леху привести в это самое место.
«Судьба, что ли?» — подивился Коровин Вот уж кому рассказать — не поверят…
После всех ночных страхов, по всей логике вещей, надо было дернуть отсюда подальше к такой-то маме.’ Ни Барона, которого Леха, правда, в лицо еще не знал, ни Мосла с Лопатой ему видеть совершенно не хотелось. А то, что банкир и все эти кожаные курточки были как-то связаны, ясно как Божий день. Бели ребятки эти здесь и, скажем, дружно утешают банкиршу с дитями, то Леха им может чем-то не понравиться. Например, рожей. Захотят осмотреть, обыскать — и тогда Лехе хана наверняка. Если и не собирались угробить за паспорт, то за Котла прикончат точно.
Но так уж устроен русский мужик, что логике не поддается. Все понимает, все ощущает, а делает наоборот.
Когда Леха вошел в единственный подъезд девятиэтажки, он даже не знал, что делать, если вдруг с
кем столкнется. Тем более что лифт не работал и на третий этаж Леха шел пешком. Пока шел, додумался: если откроет баба, то спросить, не она ли Митрохина, а если мужик — то сказать, что домом ошибся…
В общем, дошел он до двери с номером 15. Металлической, оклеенной дерматином. Рядом было еще три почти таких же.