Уже в 1931 году я установил преемственную, генетическую связь вредительства, идущего через промпартию к текстильному синдикату и от текстильного синдиката к вредительству в хлопковой промышленности (Шлосберг, Рыскин, Жирнов, Никольский, Юферов, Маргуэлис, Мамаев и др.)…
На основании целого ряда фактов вредительской работы Ударова. Я установил в его деятельности стройную систему диферсионных мероприятий, направленных на то, чтобы:
1. Вывести из строя, крупнейшие предприятия маслобойной промышленности Средней Азии…
2. Создать диспропорции в мощности оборудования на предприятиях и диспропорции между наличием сырьевых возможностей и производственных мощностей на местных заводах, что привело бы на практике к переброске сырья на заводы центральных районов Союза и что теперь систематически практикуется…
3. Распыление финансовых средств на объектах строительства неотвечающих сырьевым предпосылкам…
4. Намеренная затяжка и удорожание строительства.
5. Сознательное ухудшение работы заводов путем установки заведомо дефектного оборудования…
…Я использовал все “легальные и нелегальные” пути к разоблачению вредительства и двурушничества Ударова, но все это оказалось недостаточным и я твердо решил ждать и положиться на время, которое является – “великим кормчим” и нелицеприятным судьей и время подтвердило всю правоту моих разоблачений.
…вами посылается комиссия для обследования промышленности Средней Азии в составе Цветкова, этого неисправимого пьяницы и троцкиста, Ильина и Борисова. В момент работы комиссии Ударов специально посылает в помощь своих верных соратников по работе Алашевского и Кейнова.
…В 1935 г… приезжает в Ташкент многолюдная комиссия в составе: Гроссман, Дижур, Осиповича, Голдовского и Гробова, по прямому сговору с Ударовым добиться моего ухода и раз навсегда покончить с “гидрой бунтарства” и критики деятельности треста и главка…
…Ткачук (бывший единомышленник автора письма – И. Г.) окончательно тогда отказался от продолжения борьбы и даже пошел на союз с Ударовым, который за это простил ему все “грехи” прошлого бунтарства и под пленительным небом Сочинского курорта произошло это окончательное примирение.
Один я беспартийный, маленький человек, без связей, без поддержки, измученный и обескровленный в конец, не пошел однако на сделку с совестью и с глубоким чувством обиды, ошельмованный, засмеянный ушел, положившись на время. И вот теперь, это время наступило (курсив мой – И. Г.).
Я решил обратиться к Вам, как к единственной и последней защите, чтобы получить справедливое удовлетворение за свою безграничную преданность правде…